В общем, Измаил появился в воротах спустя полчаса ожидания и пригласил Трауша внутрь. Ха! Даже если хозяин усадьбы кого‑то и припрятал (а он наверняка так поступил), то стоящие в шеренгу рабы были как на подбор: хороши, сильны и здоровы. Трауш без особых раздумий выбрал оставшихся шестерых «добровольцев».
— Теперь посмотрим тех, что согласились ехать сами? — доброжелательно предложил он градоправителю.
Измаил устало отмахнулся, мол, делай что хочешь.
— Я созову их к себе после обеда.
Что ж, двое Траушу приглянулись, четверо выглядели непримечательно, но и отказать им было не за что — с виду опрятные. А вот последний никуда не годился. Женщина с язвами во всё лицо как‑то не вызывала доверия, к тому же она безостановочно кашляла кровью. Трауш покачал головой, Измаил понятливо кивнул.
— Будем дальше рассматривать рабынь?
Но Трауш потер виски.
— Завтра, сейчас я вынужден отлучиться.
Если честно, он зверски вымотался. Полдня использовать чутье на полную катушку невероятно тяжело даже для лорда. Трауш пошатывался. Его единственной мечтой была горячая ванна и, может быть, симпатичная официантка с постоялого двора, которая помассировала бы спинку.
Он вышел на улицу и побрел по дороге, часто дыша. Резерв был на нуле, если бы прямо сейчас кто‑то надумал напасть на лорда, неважно, профессиональный разбойник или обычный хулиган, Трауш бы не отразил атаку. Он прекрасно понимал это и старался ничем не выделяться среди прочих жителей.
На центральных улицах особо сильно пахло разложением. В клетках у дороги заживо гнили беглые рабы. Одному, ещё живому, но уже неспособному подняться, ворона выклевала глаз, а люди проходили мимо тошнотворного зрелища, как ни в чем не бывало. Трауш остро ощущал вонь, исходящую от полумертвого тела.
В следующей клетке бился о прутья ребенок — янми, молящий выпустить его.
— Я больше не буду убегать! — на ломаном диалекте вопил он. — Пожалуйста, выпустите! Я сделаю всё!
Его никто не слышал.
А в третьей клетке… Трауш удивленно остановился. В третьей клетке, подогнув колени к груди, лежало нагое женское тело. Загорелая спина кровоточила свежими ранами от кнута. Правая рука была неестественно выгнута. В темных что смоль волосах запеклась кровь. Но женщина находилась в сознании и смотрела куда‑то вперед невидящими голубыми глазами, что‑то шепча себе под нос. Она бредила, отчаянно не желая расставаться с жизнью.
Беглянка по имени Сиена не спаслась…
Трауш сморгнул. Всё разумное в нем умоляло поскорее принять долгожданную ванну. Но он развернулся и поплелся обратно к градоправителю, шатаясь сильнее прежнего. И вместе с тем вернулся к клетке с молодой рабыней.
— Двадцатой я заберу её. — Кивнул на окровавленное тело.
Измаил покосился на лорда как на умалишенного, но спорить — не будь дурак — не стал.
— Я прикажу отпереть клетку.
На том и порешили. Тем же вечером Трауш послал телепатический сигнал в Пограничье, прося выехать двадцатку выбранных для обмена, а также трех лекарей и нескольких воинов для защиты делегации.
Умирающую рабыню было негде оставить, кроме как принести в свою комнату, и вызвать ей местного целителя. Когда Мари увидела полумертвое существо, наконец‑то потерявшее сознание, она непонимающе выпучилась.
— Это что такое?
— Пока не знаю, — не стал врать Трауш, — но чутье подсказало мне выбрать именно её.
— Твое чутье сдает, Шу. В наши земли мы доставим дурно пахнущий труп, — предрекла Мари, уже выходя. Весь её вид выражал крайнюю степень непонимания.
— Посмотрим, — ухмыльнулся Трауш, оглядываясь на сомнительное приобретение.
«Крепись, найденыш, — подумал он. — Твоё дело маленькое — выжить». Словно почувствовал мысли лорда, женщина еле слышно застонала.
