— Значит, будем способствовать его браку, моя королева. Пускай он думает о супружеском ложе, а не о смертном. И о плотских радостях, которые его ожидают. Маленькая Филиппа — лакомый кусочек.
— По-твоему, она привлекательна?
— Я плохо разглядел ее, моя королева, ибо смотрел только на вас! Если не ошибаюсь, типичная фламандка — румяная, полная. И вскоре станет еще полнее, вот увидите. Но, в общем, миленькая и вполне подходит для мальчика. Создана, чтобы рожать и рожать… Чем они тотчас же и займутся.
— Надеюсь, он тогда перестанет думать и говорить об отце, — негромко сказала Изабелла и содрогнулась.
Мортимер привлек ее к себе и заключил в объятия.
— Перестаньте и вы, моя любовь. Думайте о ближайшем будущем. Скоро приедет Филиппа. Мы устроим королевскую свадьбу, а там… пойдут дети… вы станете прелестной молодой бабушкой.
— Мне не очень нравится последнее слово, — заметила она.
— Прелестной и молодой… — повторил он в угоду Изабелле.
* * *
Адам Орлтон, епископ Гирфордский, стоял перед королем.
Этот человек всегда был врагом его отца и преданным слугой его матери. Проницательный, находчивый, умный, он в свое время быстро раскусил короля Эдуарда II, понял, что тот станет нестерпим как для знати, так и для простого люда, и переметнулся на сторону королевы.
Это благодаря ему Роджер де Мортимер сумел бежать из Тауэра, куда был заточен королем, это он нашел в Лондоне верных людей, которые не побоялись снабдить беглеца всем необходимым — лошадьми, лодкой, едой. Если бы королева Изабелла не доверилась тогда епископу, побег провалился бы и судьба страны, судьба сына и ее собственная были бы совершенно иными.
Когда королева вернулась из Франции во главе армии и с ней вместе ее сын и Роджер де Мортимер, епископ Гирфордский продолжил свое служение ей и ее любовнику.
Эдуард уже немало слышал хорошего об этом человеке, который сейчас отвесил ему почтительный поклон.
— Пожалуйста, садитесь, — вырвалось у Эдуарда.
Ему было неловко, что он сидит, а почтенный муж стоит перед ним, склонив голову. Но он понимал, что следует переступать через подобные ощущения, ибо он король. И мысленно дал себе слово исправиться как можно скорее.
— Милорд епископ, — продолжил он, — я желаю, чтобы вы немедленно отправились ко двору графа Эно. У него четыре дочери, и одну из них я избрал себе в жены.
Как непривычно звучит для него это слово, но и оно вскоре станет таким же привычным, как и то, что он имеет право сидеть, когда все стоят перед ним.
— Я без промедления выполню ваше приказание, милорд, — невозмутимо ответил епископ.
— Представьтесь графу, передайте наши благие пожелания… — Кажется, он правильно говорит? Королю так и нужно выражать свои мысли?.. — Передайте наше благорасположение и скажите, с каким поручением прибыли. Он примет вас с почетом. Он сам желает этого брака.
— Иначе и быть не может, — заметил епископ. — У него, я слышал, четыре дочери. Вы, разумеется, берете старшую…
— О нет! Нет, милорд! Я уже выбрал будущую королеву Англии, и это не Маргарет, а вторая дочь. Ее имя Филиппа. Запомните это!
Епископ позволил себе слегка улыбнуться.
— Понимаю, милорд.
— И когда вам будет предложен выбор, он должен пасть на… Вы понимаете?
— Вполне. Он падет на ту, которую зовут Филиппа, мой король.
— Надеюсь, я могу на вас положиться, Адам?
Епископ опять улыбнулся.
— Представляю, какие кары могут обрушиться на меня, милорд, если я вернусь с известием, что выбрал не ту невесту.
— Да, это может стоить вам головы.
Король произнес это как бы шутя, но епископ почувствовал легкую дрожь и по его спине пробежали мурашки… Кто их знает, этих Плантагенетов? Предки юноши, начиная с короля Генриха II, не отличались особой добротой и терпимостью. Что, если он весь в них?
— Буду помнить, милорд, о ваших словах, — сказал епископ с поклоном. — Такое не забывается. Разумеется, леди Филиппа должна стать вашей супругой. Вы не только избрали ее из остальных достойных, вы состоите с ней в родстве.
Эдуард нетерпеливо передернул плечами.
— У королей всегда есть родственники в знатных семействах.
— Конечно, милорд. Вот и у вас с леди Филиппой есть общий предок — Филипп Третий, король Франции. Ваш прадед. И, я боюсь, это может…
