— Выходи, — четко проговорил блондин. — Я не в том настроении, чтобы терпеть твои дурацкие шутки.
Ну вот и все, Кузнецова. Я обняла швабру и вознамерилась огреть гада, до того как он заберет у меня самое дорогое. В зеркало мне было видно сосредоточенное лицо извращенца.
— Выходи! — повторил он раздраженно и щелкнул пальцем по телефону.
Коробочка мягко завибрировала, корпус открылся… и оттуда вылетел огромный жук. Не заорала я чудом. Среди моих неисчислимых достоинств есть место и недостаткам. Инсектофобия — боязнь насекомых — один из них. Да для меня любой таракан страшнее тысячи голливудских ужастиков! Жук сделал большой круг по комнате и присел на столешницу. Зеленые крылышки сложились за спиной, и блестящие глазки с лукавством воззрились на маньяка. Глазки? Черт! Это было не насекомое. По крайней мере, я о таких представителях фауны ничего раньше не слышала. Это был крошечный, сантиметров десяти ростом, человечек, одетый в зеленый двубортный костюм с искрой. На огненно-рыжих волосах малявки залихватски сидела тирольская шапочка, а к поясу была приторочена серебряная двузубая вилка.
— Привет! — тоненько пропищал человечек, подняв руку.
— Мне нужно посадить тебя себе в ухо? — недовольно спросил блондин. — Здесь слишком шумно.
— Секундочку…
Человечек подлетел к мобильному, порылся внутри и вытащил какой-то проводок.
— Так лучше?
Теперь голос создания, доносящийся из динамика телефона, стал громче. Я без труда опознала в нем скрипучий баритон своего неприятного собеседника.
— Да, так пойдет, — кивнул блондин. — Зачем ты искал меня, Пак?
— Я привел к тебе сирену.
— Ты уверен?
— Ну конечно. Помнишь, я тебе говорил, что почуял след ее запаха на коже одного из твоих мальчиков, этого Илиаса.
— Она путается с инкубом?
— Нет, иначе ты сам смог бы ее унюхать. Там все гораздо сложнее. У инкуба есть сын, который ходит в школу, где преподает… подруга нашей сирены. Ну не молодец ли я? Представляешь, насколько разбавленный посторонними примесями аромат я смог распознать!
— За чуткий нос я и ценю тебя, Пак.
— И за сообразительность.
— За нее в последнюю очередь. Зачем ты притащил деву сюда, вместо того чтобы вызвать меня к ней? Здесь рыщут паладины Лета.
— Ларс, — суетливо продолжал Пак. — Я хочу ее себе. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! У нее такая сладкая кровь.
— А голос?
— Правильный у нее голос. Представляешь, она может заставить любого мужчину плясать под свою дудку, а вместо этого рядится в страшные балахоны и проводит вечера в одиночестве!
— Если ты прав, это действительно удача. Вольные охотники прочесывают Адриатику в поисках последних сирен. Где она?
— Я оставил ее в зале.
— Там сотни женщин.
— Человеческих женщин, Ларс. Сереньких, мягкотелых самок хуманов, ценных только своей жизненной силой. Моя сирена видна среди них, как алмаз в куче стекляшек.
— И ты уверен, что дева не сбежит от тебя?
— Я так накачал ее зельем покорности, что она не посмеет.
Блондин почти минуту молчал.
— Ее нужно переправить в Ледяную цитадель.
— Я пойду с вами. Когда Господин Зимы получит от сирены все, что ему нужно, я хочу, чтоб он отдал ее мне. Потому что я ее нашел. Я!
— Хорошо. — От улыбки белобрысого Ларса меня пробрал озноб. — Ты пойдешь с нами.
Блондин взмахнул рукой, поймав человечка в кулак, как надоедливую муху. Пак пищал и сыпал ругательствами.
— Ты пойдешь с нами, маленький кровосос. — Ларс запихнул трепыхающееся тельце в коробочку, изображающую мобильный телефон, и захлопнул крышку. — И вспомнишь, кто твой хозяин.
От переизбытка информации я готова была грызть ручку швабры. Ледяной господин, паладины добра… Нет, Дашка, все не так. Паладины были летними. А господин — наоборот — зимним. Ты сейчас сама запутаешься окончательно. Давай по порядку. Инкуб. Инкуб — это, если я правильно помню, демон похоти… Я в стотысячный раз пообещала себе завтра же купить нормальный смартфон с доступом в интернет. Именно для таких случаев — глянуть незнакомое слово или освежить в памяти лекции по языческим верованиям. Стриптизер — этот самый инкуб и есть. Сомневаюсь, что еще какие-нибудь родители Жанкиных малышей работают в этом гнезде порока. А паладин — это рыцарь. Пока все просто. Только от этой простоты выть хочется. Я вздохнула. Блондин резко обернулся. Его глубоко посаженные глаза сверкнули недобрым огнем. Упс…
