– До свидания, мисс Моррисон! – крикнул он Роуз, обернувшись.
Когда всадники удалились, Дейзи схватила руку сестры и крепко сжала ее.
– Я знала, что в Лондоне с нами случится что-то особенное – для этого надо было только запастись терпением. Теперь тебя есть кому представить в обществе, и ты сделаешь блестящую партию. Виконт позаботится об этом: ведь он в долгу перед нами. Конечно, разговор идет не о деньгах, но он джентльмен и, разумеется, чувствует себя обязанным, таким образом мы окажем ему любезность, позволяя выразить нам свою благодарность.
– Но, Дейзи! – Роуз высвободила руку и, повернувшись к сестре, понизила голос:
– Как ты можешь просить такую вещь у лорда Кинкейда! Он джентльмен, к тому же знатный, и с ним нельзя так поступать.
– Чепуха! – возразила Дейзи и улыбнулась. – Я же не собираюсь просить его сопровождать нас, это было бы в самом деле неуместно. Пусть он представит нас какой-нибудь достойной леди – этого будет вполне достаточно. Я ни минуты не сомневаюсь, что у него здесь полно знакомых дам и наверняка есть родственники. К тому же он и сам очень симпатичный мужчина, несмотря на подбитый глаз, и те двое джентльменов, что были с ним, тоже очень неплохо выглядели… А как он посмотрел на тебя! О, Роуз, как хорошо все это у нас получилось: я так взволнованна, что просто не знаю, как мне дотерпеть до завтрашнего утра!
Роуз открыла было рот, чтобы ответить, но тут же остановила себя. Что касается сестры, то ее дара убеждения тут явно недостаточно: пусть уж лучше сам виконт развеет надежды Дейзи. Скорее всего он хочет поговорить с ней вовсе не затем, чтобы выразить благодарность, а просто чтобы вернуть деньги. Разумеется, сама Дейзи ничего не заметила – она по-прежнему живет в своем мире, весьма далеком от реальности. Милая Дейзи! Она старается ради счастья других, совсем не думая о счастье для самой себя.
Что ж, пусть сестра живет в своих мечтах, подумала Роуз с теплым чувством благодарности. Слава Богу, пока они обе могут наслаждаться этим чудным днем в Гайд-парке, гуляя по его ярко-зеленой траве наравне с остальными. У Роуз было такое чувство, что им вряд ли доведется еще когда-нибудь так замечательно провести время.
* * *
Лорд Кинкейд отлично знал, что есть всего два способа реагировать на публичное унижение: ничего не предпринимать, терпеливо дожидаясь, пока следующая жертва слухов выступит на первый план и займет все умы, а лишь исчезнуть на время и переждать неприятности вдали от чужих глаз, а потом, если за это время не умрешь от тоски, снова вернуться в свет, когда все уже будет забыто.
Он выбрал первый путь.
Никогда нельзя знать, откуда могут просочиться слухи, но, прожив в Лондоне семь лет, виконт уже ничему не удивлялся. Никто из слуг той проклятой гостиницы, разумеется, не станет отправляться в Лондон лишь для того, чтобы все разболтать; правда, кто-то охочий до сплетен мог остановиться у них на следующую ночь… Что касается мистера Мартина, то этот джентльмен был настроен к нему вполне дружелюбно, и непохоже, чтобы взял на себя труд пустить этот слух. Остаются только сестры Моррисон…
Но даже если в действительности никто не распространялся о его унижении, то все равно целых два дня после возвращения в Лондон он служил объектом шуток и понимал, что это абсолютно естественно, потому что иначе высшее общество просто не может существовать.
Предвидя обычные в таких случаях комментарии по поводу состояния его лица, лорд приготовил простой ответ: «Ах, посмотрели бы вы, как выглядят те ребята!» Хорошо еще, что он не женат и пикантная ситуация затронет лишь его одного.
Прежде чем виконт отважился отправиться в клуб послушать музыку, он успел убедиться, что его появление в таком виде не пройдет незамеченным. Его ближайший друг, лорд Донкастер, заглянувший к нему на следующее утро после злополучной поездки в Бат, сидел в кресле и наблюдал, как виконт рассматривает порезы после бритья.
– Если бы они были настолько любезны и обработали так же ваш второй глаз, Джайлз, то вам можно было бы идти в маскарад, надев только домино, а маска даже не понадобилась бы. Подумать только, какую сенсацию это могло вызвать!
