– Вы видели Одри Кэрэдайн после смерти ее мужа? – спросила леди Хардкасл.
Локк оценивающе взглянул на нее.
– Не буду унижать вас ложью, леди Хардкасл, и делать вид, что не знаю, о чем вы. Конечно, я видел миссис Кэрэдайн, и уверен, что вы знаете почему.
– И не один раз? – уточнила миледи.
– Больше одного раза в день в течение прошедших дней, – Локк не отрываясь смотрел на мою хозяйку. – Послушайте, половина графства знает о наших с ней отношениях. Мне не хочется, чтобы ее имя трепали всякими сплетнями и гнусными инсинуациями, но я в то же время не вижу смысла в отрицании того, что люблю Одри Кэрэдайн и женюсь на ней, как только это станет возможно.
– Очень удобно, что мистер Кэрэдайн скончался, правда? – сказала леди Хардкасл.
– В какой-то степени вы абсолютно правы. И я знаю, что это делает меня одним из подозреваемых…
– Ну, мы еще сами не уверены, что это было убийство, – прервала его миледи.
– Это верно, – согласился фермер. – Но криминальный отдел бристольской полиции не будет спускать с поводка своих лучших ищеек, не будучи уверенным, что такая возможность хотя бы существует.
– Вы нам льстите, – заметила леди Хардкасл.
– И тем не менее я к этой смерти не имею никакого отношения. Вы же видели Одри. Вы что, думаете, она согласилась бы провести остаток дней своих с убийцей? Убийство, вероятно, ускорило бы процесс нашего с ней воссоединения, но, если б она о нем узнала, это навеки развело бы нас.
– В том, что вы говорите, есть логика.
Локк разлил чай.
– А каким ядом вы травите своих крыс? – спросила я, когда он протянул мне сахар.
– Что, простите?.. А, понял, – Локк улыбнулся. – Стрихнином. В сарае стоит целая бутыль.
– Благодарю вас, мистер Локк, – вежливо улыбнулась я.
– Обращайтесь, – ответил фермер. – И что, это делает меня более или менее подозрительным?
– Если как на духу, мистер Локк, – вмешалась в разговор леди Хардкасл, – то мы не знаем. Полицейский врач тянет время, и никто еще не знает, что же убило мистера Кэрэдайна. Он вполне мог умереть от естественных причин. И инспектор Сандерленд мог послать нас на поиски неизвестно чего, заставив к тому же надоедать всем соседям и тратить впустую их время.
– Но сама вы так не думаете, – Локк сделал глоток чая.
– Честно? Нет, не думаю. Все показания свидетелей указывают на насильственную смерть. Что вы сами видели в четверг?
– Боюсь, что ничего. Я находился в другом конце зала.
– А раньше в тот день вы мистера Кэрэдайна не видели?
– Нет. Мне надо было продать несколько овец. Я вообще не знал о том, что мистер Кэрэдайн в Чиппинге, до всей этой суматохи в «Стоге».
– Тогда когда вы видели его в последний раз? – задала вопрос миледи.
– Говорил с ним?
– Необязательно. У меня создалось впечатление, что с ним мало кто говорил. По крайней мере, когда речь не шла о какой-то склоке.
– В самую точку, – рассмеялся Локк. – Говорил я с ним в последний раз в понедельник, когда зашел к нему узнать, не нужен ли ему фураж. Я заказал для себя слишком много и был рад поделиться с соседями.
– И каким вы его нашли?
– Как всегда – неблагодарным и в плохом настроении.
– А фураж он взял?
– Сразу же. Может быть, он и был ворчливым старым скрягой, но дураком – никогда.
– А после этого вы его видели? – поинтересовалась я.
– Мельком, в среду, в поле, когда возвращался… э-э-э…
– С вашей тайной встречи? – подсказала моя хозяика.
– У вас очаровательная способность говорить о самой невинной встрече как о чем-то отвратительном и грязном, леди Хардкасл.
– А как бы вы ее описали? – поинтересовалась миледи.
– Просто зашел на огонек, – ответил Локк. – Она была в тисках жизни с нелюбимым и отвратительным тираном. Он разогнал всех ее друзей, и никто, кроме меня, не имел мужества ему противостоять. Я был ее единственной компанией, помимо Морриса, ее сына. Да и тот старался как можно больше времени проводить подальше от дома.
– Но в среду вы с мистером Кэрэдайном не говорили, – уточнила леди Хардкасл. – Вы видели его издали? Как он выглядел?
– Как несчастный старый козел.
– Я имею в виду его внешний вид, мистер Локк. Он был болезненным?
– Сейчас, когда я об этом думаю, он выглядел не таким крепким, как обычно. Вы видели его живым? Худой, ничем не примечательный мужчина, он всегда был полон энергии. А теперь, когда вы меня спросили… в среду он выглядел каким-то… сдувшимся.
