— Когда похороны?
Артур сощурился и сверился с газетой.
— Завтра в одиннадцать, а что? Ты же не собираешься рисковать, там же будет этот, как его… Габриэль! Не глупи, мальчик мой!
— Я должен попрощаться, — он уже все решил и не позволит себе указывать.
— С ней?! — Рон подавился какао и закашлялся.
— И поздороваться! — Гарри снова повернулся к окну, он увидел как по снегу смешно и неуклюже шагает Лили, проваливаясь в сугробы. Джинни ругала дочь за намоченный комбинезон с медвежонком на груди, в котором дочка и сама выглядела как самый настоящий мишка. Отцовское сердце таяло и, несмотря на холод в доме и за его стенами, именно любовь подсказала ему верный ответ, путь и не такой, как все они когда-то хотели…
— И что ты ему скажешь? — его друг бегал по комнате и размахивал руками. — Ему нельзя ничего сказать, он зло, Гарри, настоящее зло! По сравнению с ним, Волдеморт просто душка!
— Ну, он еще этого не знает… — задумчиво протянул его собеседник, прислушивающийся к скрипу входной двери. Жена уговорила малышку вернуться домой, пообещав ей за то целую гору сладких пирожков с клубникой.
— Ну и? — скептически поинтересовался мистер Уизли. — Так что сказать собираешься?
— Признаюсь, что мы проиграли.
— Ты с ума сошел?! — Рон упал в кресло и взъерошил свою шевелюру.
— Нет, не сошел, мы сдадим ему Майкла.
— Нет Гарри, только не это! Я столько лет их всех за нос вожу, а тут — сдать? Ты болен, приятель, точно болен!
— Серьезно? — мужчина покачал головой и невесело усмехнулся. — Гермиона просто тебя пожалела, придурка неконтролируемого! С чего ты вообще на неё напал средь бела дня?!
— Ну я…
— Не отвечай, так умным кажешься.
— Гарри! — миссис Уизли возмутилась.
— Мы проиграли, Молли, как только он появился на свет! Не смотрите вы на меня так! Возможно мы сами виноваты, не прими мы того решения Чарли… — миссис Уизли вышла, а Гарри пожалел о сказанном. Он не хотел бередить не зажившие раны женщины, не хотел.
— Значит всё, конец?
— Да Артур, конец, он сильнее, намного сильнее…
