Когда она покинула холл, леди Элспет и Оскар Финч заговорщически друг другу улыбнулись, не приглашая Оливию в свой союз посвящённых, и та в очередной раз спросила себя, как её угораздило согласиться на участие во всей этой авантюре. В душе Оливии шевельнулось раздражение, ей стало казаться, что её обманом и манипуляциями вовлекли в участие в каких-то своих, неизвестных ей планах, при этом заставив отказаться от собственных. А виной всему неуёмное любопытство, порой толкающее её на безрассудные поступки. «Вот Филипп ни за что бы не согласился поехать чёрт знает куда и изображать там чёрт знает кого!» – тоскливо подумала девушка.
Однако уже через пять минут, увлекаемая леди Элспет на прогулку, она выкинула из головы все сожаления. Хозяйка Мэдлингтона была с нею так мила, так любезна, что Оливия против воли перестала досадовать и злиться. Обаянию пожилой дамы сопротивляться было невозможно – приобняв девушку за талию, леди Элспет развлекала её уморительными, хотя и не без толики яда, замечаниями о собственных невестках, сыновьях и предках покойного лорда Артура Понглтона, рассказала ей массу всего любопытного о предстоящем празднике и традициях, порой довольно забавных, которых придерживались жители окрестных деревень. Дождь давно закончился, вечернее солнце вызолотило и пёстрые пустоши, видневшиеся с террасы, и холмы, словно покрытые сотнями тысяч ярдов изумрудного бархата. Неподвижный воздух стал плотным, как если бы где-то вдалеке, над морем, собиралась с силами, готовясь обрушиться на побережье, летняя неистовая гроза.
Внимание Оливии привлекло одиноко стоявшее строение, похожее на часовню. Отсюда, с террасы, виднелась только его часть, но то, как разрослась тисовая ограда вокруг него, давало повод думать, что здание заброшено и давно не используется по назначению.
Леди Элспет, заметив, куда смотрит спутница, подхватила её под руку и деликатно развернула в другую сторону. С наигранным энтузиазмом она принялась описывать предстоящий праздник, сетуя на то, что после всех увеселений садовнику и его помощникам приходится трудиться не покладая рук, чтобы восстановить лужайку и привести в порядок клумбы.
– А сколько средств уходит на сооружение каруселей для детишек, ярмарочных павильонов и шатров для гадалок, торговок чайными лепёшками и прочей снедью, вы и не представляете! – леди Элспет крайне неаристократично закатила глаза и фыркнула. – Бедолага Джордж просто зубами скрежещет, когда я подписываю счета. Но оно того сто́ит, вот увидите, мисс Адамсон. Для тех, чья жизнь проходит в череде серых будней, праздники имеют большое значение. К тому же это отличный повод пообщаться с арендаторами. Вот погодите, все соберутся, и тут закипит такая работа! В этом есть что-то вдохновляющее, не правда ли? Постойте-ка… – и она, обернувшись, прищурилась. – По-моему, я вижу Седрика с Присциллой.
По аллее шагали двое – мужчина и женщина. У каждого в руках было по чемодану.
– Боже! – то ли ужаснулась, то ли восхитилась леди Элспет. – Я же поручила Финчу их встретить. Они что, с само́й станции так идут?!
Когда гости приблизились настолько, что можно было рассмотреть их лица, ответ на вопрос, высказанный хозяйкой Мэдлингтона, стал очевиден. Мужчина двигался тяжело, будто каждое движение причиняло ему муки, и, когда он опустил чемодан на гравий, на лице его проступило безмерное облегчение. Коричневое платье его спутницы запылилось, она выглядела уставшей, выбившиеся из причёски пряди были влажными и липли к шее.
Они сдержанно поприветствовали леди Элспет и с одинаковым вежливым недоумением воззрились на Оливию.
– Это мисс Адамсон, моя компаньонка, – представила её пожилая дама. – Джордж и Виктория уже здесь. Приехали полчаса назад, вы увидите их за ужином.
– Ну, разумеется, Джордж всегда первый, – выразил недовольство Седрик Понглтон. – Я не припомню случая, чтобы…
– Что ты, дорогой, – перебила его Присцилла, – нет никакой разницы, кто приехал первым, а кто вторым, – и она улыбнулась Оливии открытой располагающей улыбкой. – Мы все рады оказаться в Мэдлингтоне и по мере сил помочь с подготовкой к празднику.
