- Надев костюм, человек становится невидимым для волн длиной до одного микрона, то есть в нормальной и в ближней инфракрасной области. - Она подбросила «комок». - С другой стороны, это только первое поколение силиконовых сенсоров. Куда лучше было бы воспользоваться арсенидом галлия, но с выделением тепла все равно ничего нельзя поделать. Если двигаться слишком быстро или заниматься интенсивной работой, то процессоры не поспевают, и вся система выходит из строя.
- И еще: напрасно ты надушилась! Конечно, я догадался, кто сидит в машине. Не хочешь рассказать мне, как это получается? У меня есть догадки, но самого общего порядка.
- Сколько времени ты проработал с моими записями?
- Полдня.
- Еще пара дней - и ты бы сам до всего дошел. Ничего, я тебе помогу. - Она похлопала по «Человеку-невидимке». - Уэллс мог бы проявить больше проницательности, даже в тысяча девятисотом году. Он знал, что животные в природе делают все, чтобы стать невидимыми для жертв или хищников. Правда, они не меняют собственных оптических параметров, так как это все равно ничего не дало бы. Они «знают» другое: можно стать невидимым, если слиться с фоном. Правильно подходит к делу, скажем, хамелеон, но у него ограниченный запас возможностей, потому он способен только на скромный маневр окраской и рисунком. Я подумала, что человек просто обязан сделать несравненно больше. Ты следишь за мыслью?
- Вполне. - Я увидел, как рядом с нами притормаживает патрульная машина, и тронулся с места. - Костюм снимает то, что находится позади тебя, и передает данные по цветам и их насыщенности жидкокристаллическим дисплеям. Тот, кто идет тебе навстречу, видит с расстояния в пятнадцать-двадцать футов все, что ты закрываешь от него собой. И наоборот. Неразрешимая пока для меня проблема состоит в том, что система должна срабатывать с любою угла. Не пойму, как эту проблему решает пучок оптических волокон.
- Он ее и не решает. Я довольно долго шла этим путем, но ты совершенно прав, говоря, что оптические волокна лишены такой гибкости, чтобы по-разному выглядеть под разными углами. Я пользуюсь ими только для того, чтобы не терять зрение внутри помещения. Крохотные отверстия, усеивающие костюм, посылают по оптическим волокнам свет и создают на очках изображения. Все очень просто. Стать невидимкой гораздо труднее. Требуется голография, чтобы обработать отражения со множеством углов, а также большая компьютерная мощность, чтобы учитывать меняющуюся геометрию, в противном случае человек будет оставаться невидимым, только когда стоит неподвижно.- Луиза опять подбросила скомканный костюм. - Тут на каждом квадратном сантиметре по целой грозди микропроцессоров, соединенных в единую сеть. Полагаю, один этот костюм по суммарной компьютерной мощи превосходит все, что имеется в крупном банке. Однако он отказывает, если я чуть ускоряю шаг или попадаю в ситуацию со сложной игрой света и тени. Слабое однородное освещение и достаточно однородный фон - вот что подходит больше всего. Именно так получилось сегодня вечером. - Она вскинула голову и взглянула на меня как-то странно. - Вот так! Что скажешь, Джерри?
Я смотрел на нее с огромным уважением, мучась в то же время сразу пятью предчувствиями.
- По-моему, ты совершила настоящий научный подвиг. Ты - просто чудо! Но тебе все равно не спрятаться. Я опередил остальных на день-другой только потому, что знаю тебя лучше, чем другие.
- Нет, дело в ином. Ты умница, но дробление идей сводит тебя с ума, и ты отказываешься играть в эти игры. Пройдет не день-два, а еще несколько недель, Джерри. Только в мои планы не входит прятать свое открытие, иначе я не осталась бы в Вашингтоне. Завтра же явлюсь на работу, как обычно, и посмотрю на их физиономии.
- Но после того, что ты натворила…
Я запнулся. Что она, собственно, натворила? Не зарегистрировалась при выходе из здания, только и всего. Исчезла на неделю, не уведомив начальство. Вынесла собственность правительства из охраняемого помещения, не получив соответствующего разрешения. На все эти обвинения ей было очень просто возразить: нет лучшего способа проверить изобретение, чем самой стать невидимкой!
