Леди Гренвилл не одобряла образ жизни Соммерсвиля, хотя и относилась к нему по-дружески, ведь они вращались в одном кружке и виделись едва ли не каждый день.
Эмили не нравилось и то, что Джейн старается приискать брату невесту с большим приданым. Они даже ссорились из-за этого, так как мисс Соммерсвиль желала свадьбы Ричарда со Сьюзен Холтон в то время, как у Ричарда был тайный роман с миссис Пейтон, о чем случайно услышала Эмили.
Все они сумели пережить эту неприятную историю, сохранив дружбу, а Сьюзен так и не узнала о коварстве двух своих подруг и джентльмена, которому едва не отдала свое сердце. После недавних разоблачений скрывать что-либо от Эмили не было никакого смысла, и Джейн не сомневалась, что та поможет ей, даже если сочтет ее поиски настоящего отца непоправимой ошибкой.
– Она уже так много знает о нас с Ричардом, что еще одна тайна не испортит ее отношения ко мне. Тем более что я не собираюсь делать ничего дурного. Эмили всегда радуется, если справедливость торжествует, а я как раз ищу справедливости. Мой отец, если он и вправду жив, должен узнать обо мне!
Успокоив себя подобными рассуждениями, Джейн улеглась в постель. Конечно, лучше было бы пока вовсе ни с кем не делиться своим секретом, но, если уж по-другому нельзя, Эмили – самая надежная и верная ее подруга.
Спустя два дня миссис Меллотт с дочерью и племянницей принимали у себя леди Гренвилл и двух ее подруг, миссис Пейтон и мисс Холтон.
На поездке к Меллоттам настояла Дафна, которая никак не могла насытить любопытство и желала узнать побольше подробностей о трагедии, которой окончилась помолвка Филиппа Рис-Джонса. Эмили неохотно уступила, и то лишь потому, что считала необходимым по-соседски поддержать Рис-Джонсов и Меллоттов. Ей было жаль обеих молодых девушек, многие семьи не захотят теперь породниться с ними. Убийство – слишком заметное пятно на фамильном древе, пусть Рис-Джонс и не успел жениться на мисс Гринлоу.
Мисс Эвелин Меллотт, пышная восемнадцатилетняя блондинка, такая же говорливая, как ее матушка, была не прочь поделиться всем, что знала о смерти мисс Гринлоу, но при матери старалась держаться скромно. Две ее младших сестры еще не выезжали и могли хотя бы надеяться, что к моменту их выхода в свет злосчастная помолвка кузена забудется. Эвелин не так повезло, ее поклонник охладел к ней, и ее круглый розовый подбородок трясся от возмущения, когда она рассказывала о том, как презрительно смотрела на нее тетушка этого джентльмена.
Миссис Меллотт была польщена визитом леди Гренвилл и ее подруг, но, увы, ее рассказ не прибавил ничего нового к тому, что уже было известно всему графству. Эмили, испытывавшая с некоторых пор отвращение к статьям об убийствах и их обсуждению, довольно скоро постаралась переменить тему разговора, намеренно не замечая разочарованной гримаски миссис Пейтон.
– Я рада, что мисс Рис-Джонс снова со своей семьей. Должно быть, пансион наскучил вам после того, как вы добились ошеломительных успехов в науках, – обратилась леди Гренвилл к молчаливой Кэтрин Рис-Джонс. О ее болезни Эмили решила на всякий случай не упоминать.
Худощавая, все еще угловатая в свои семнадцать лет, мисс Рис-Джонс, увы, не могла считаться хорошенькой. Большие светлые глаза навыкате и непозволительно широкий рот придавали ей сходство с лягушкой, хотя улыбка ее была довольно милой. Девушка слегка покраснела, но не успела ответить на комплимент – вмешалась тетушка.
– О, директриса пансиона не менее четверти часа рассыпалась в похвалах нашей Кэтрин! Все три мои дочери вместе не прочли столько книг, сколько она одна! И она получила первый приз за умение красиво писать – великолепную старинную чернильницу! Принеси ее, Кэтрин, наши гостьи должны взглянуть на этот шедевр!
Мисс Рис-Джонс послушно поднялась и вышла из комнаты.
– Вы скоро увидите, какая это удивительная вещь! Один из попечителей пожертвовал ее в качестве приза, Кэтрин узнала, что чернильница хранилась в его семье чуть ли не сто лет! – продолжала восхищаться успехами племянницы заботливая тетушка, не обращая внимания на насмешливые гримаски мисс Эвелин.
