Когда королева, все еще пребывавшая в уединении, как подобает вдове, узнала о его возвращении, ее сердце запело от радости и страстного ожидания. Не теряя времени зря, он вернулся, чтобы заявить на нее свои права! Вне всякого сомнения, он пошлет ей весточку, едва завершится первый месяц траура!
Лорд Хертфорд, занятый утверждением своей власти над советом, глухо застонал, когда в зал Уайтхолла самодовольной походкой вошел его брат — так, как будто это место принадлежало ему.
— Нед! — громогласно воскликнул Том, хлопая графа по плечу. — Рад, что я наконец дома. Я спешил, как только мог.
— Добро пожаловать, Том, — с притворной радостью ответил Хертфорд, высвобождаясь из его медвежьих объятий. — Не ждал тебя…
— Думаешь, я мог оставаться в стороне, когда нужен здесь? Мне сообщили о создании регентского совета, и я пришел, чтобы занять положенное мне кресло.
Хертфорд несколько смутился. Будь здесь Анна, его жена, она бы сразу поставила Тома на место, но Анны здесь не было, а сам он терпеть не мог стычек и неприятностей.
— Сожалею, но покойный король не назначил тебя в совет, Том, — неохотно проговорил он.
— Что? — взревел Том. — Я дядя нового короля, как и ты, и имею полное право на членство в совете.
— Боюсь, все уже назначены и принесли присягу, — сказал Хертфорд, тщательно изображая жалость.
— Это не ответ! — взорвался Том. — У тебя нет права меня исключать.
— Решение совета окончательно, брат, и не в моих силах его изменить, — объяснил Хертфорд, с трудом сдерживая злость.
Сжав кулаки, Том придвинулся к брату.
— Ты думаешь, будто можешь отстранить меня от власти, — прошипел он. — Ты всегда меня ревновал, так что можешь не заблуждаться — я знаю, кто стоит за моим исключением из совета. Но предупреждаю, я получу свою законную долю власти над королевством, даже если мне придется пойти ради нее на убийство или измену.
— Подобное тщеславие и пустые угрозы нисколько тебя не красят, — заметил Хертфорд, попятившись. — Создавая совет, мы лишь следовали желаниям покойного короля. Можешь винить его в том, что он тебя не назвал.
— А ты весьма умен, прячась за юбку старины Гарри, — с неприятной ухмылкой бросил его брат. — Но ты еще пожалеешь. Я получу власть, которая принадлежит мне по праву, и даже больше, чем ты мог бы мечтать. А когда это случится — берегись, братец. Твоя голова полетит первой.
— Ты расстроен, Том, и лишь это тебя извиняет, — парировал Хертфорд. — Во имя милосердия я забуду, о чем ты только что говорил, но я начинаю понимать: его покойное величество проявил немалую мудрость, не назначив тебя в совет. Королевство не нуждается в столь горячих головах. Подумай над этим.
— О да, ты дал мне немало поводов задуматься! — подхватил адмирал.
— Вернулся мой дядя Томас? — переспросил юный король.
— Да, сир, он требует аудиенции, — ответил лорд Хертфорд, — но я сказал ему, что вы заняты государственными делами.
— Пусть войдет! — приказал мальчик.
— Ваше величество, вряд ли это разумно, — предупредил его дядя. — Он безрассудная личность, и вам незачем тратить на него время.
— Разве не я король, дядя? — возмущенно заявил Эдуард. — Я не могу сам решать, кого мне принимать?
— Со временем — да, сир, — учтиво ответил Хертфорд. — Но пока, ваше величество, хотя вы умны не по годам, вы еще ребенок, и вам следует полагаться на совет тех, кто намного умнее и опытнее вас.
— Я король! — горячо бросил Эдуард.
— А я, сир, — глава совета, назначенного вашим оплакиваемым всеми отцом, его величеством королем Генрихом, чтобы править страной, пока вы не достигнете совершеннолетия. Ваш отец наверняка хотел бы, чтобы вы считались с моим мнением, и, боюсь, мне придется на нем настоять.
Эдуард надулся. Быть королем оказалось вовсе не так весело, как он ожидал. Он полагал, что его, как и отца, все будут бояться и подчиняться ему, но на самом деле его обложили со всех сторон множеством правил и ограничений. Он должен был еще прилежнее посещать уроки, не пропускать молитв, быть добродетельным и набожным, словно новопровозглашенный пророк Давид или Самуил; ему надлежало сторониться даже друзей, постоянно помня, кто он такой, и запрещалось рисковать жизнью на рыцарских турнирах, ибо от самого его существования зависело благополучие королевства. Ему полагалось постоянно хранить в памяти образ своего августейшего родителя и всегда стремиться быть на него похожим во всех отношениях. А теперь, судя по всему, он даже не мог никого принять без предварительного согласия совета, вернее, своего дяди Хертфорда.
