— В таком случае я крайне недоволен, — молвил Филипп, чернее тучи.
Он все еще гневался, когда два дня спустя прощался с ней на пристани в Дувре. С каменным лицом поцеловав Марию в щеку, он поднялся по трапу на борт. Глядя, как корабль уносит его вдаль по волнам, Мария мужественно сдержала слезы, уверенная, что видит Филиппа в последний раз.
Письмо было скреплено простой печатью, без герба. Вскрыв его, Элизабет, к своему радостному удивлению, обнаружила подпись лорда Роберта Дадли. Значит, его наконец выпустили из Тауэра!
В послании он предлагал ей верную службу. Он писал, что продал землю и посылает отдельным курьером деньги как доказательство своей преданности. И если еще останутся сомнения, он в случае нужды готов был за нее умереть.
«Ну вот, — улыбнулась Элизабет, — нашелся настоящий мужчина, который думает о будущем. Человек закваски, подобной моей». Она вспомнила его: смуглый, итальянской наружности, отчасти похож на цыгана; горделивая осанка, крепкое телосложение, — Элизабет поспешно подавила невольное желание. В ее положении плотские чувства были неуместны. Она могла быть признательна лорду Роберту за восхищение ею и ее стремлением добиться своего, но и только. Больше ей от него ничего не было нужно, тем паче что Дадли был женат, — она сама присутствовала на его свадьбе еще во времена правления ее брата.
— Что вам известно о Роберте Дадли? — спросила она у Сесила как бы между делом.
Сесил подозрительно взглянул на нее.
— Тот еще плут, — усмехнулся он. — Отважный, но взбалмошный. Добрый протестант — или был таким, — но прирожденный интриган. Я слышал, что с тех пор, как его выпустили из тюрьмы, он пользуется успехом у женщин. Почему вы спрашиваете?
— Он прислал мне письмо. — Она протянула послание Сесилу.
— Славно, славно, — улыбнулся тот. — Неплохо иметь друзей.
— Думаю, мне понравится иметь своим другом лорда Роберта, — кокетливо заметила Элизабет, бессознательно прижимая письмо к груди.
Сесил задумался.
— Я слышал, он поговаривал о намерении завести друзей в окружении короля, — сказал он. — Он может оказаться полезен. Подружитесь с ним. Человеку, который продает ради вашего дела землю, можно доверять.
— По-моему, вы назвали его плутом, — съязвила Элизабет.
— Возможно, я его недооцениваю, — признался Сесил. — В конце концов, его измена — дело давно минувших дней. Полагаю, он несколько поостыл после пребывания в Тауэре!
Элизабет написала Дадли, поблагодарив его за подарок и желание ей служить. Письмо стало первым из многих. Вскоре они уже регулярно переписывались — Дадли рассыпался в любезностях и клятвах верности; Элизабет была более сдержанна, но многое обещала, выстраивая мосты, которые, возможно, однажды пожелала бы перейти. Она с волнением ждала его писем с новыми пышными комплиментами и охотно составляла ответы, которые он мог воспринимать как угодно. Элизабет решила, что в этом нет никакого вреда, — легкий флирт, добавлявший пикантности ее зачастую унылым дням.
— Да поможет нам Бог — Кале потерян! — с редкой для него страстью воскликнул Сесил, врываясь в кабинет, где Элизабет проверяла бухгалтерию Перри.
— Потерян? — потрясенно переспросила она.
— Французы захватили его в начале января, после внезапной атаки.
— Не могу поверить, — подавленно прошептала Элизабет. — Кале принадлежал Англии двести с лишним лет.
— Да, и был последним бастионом наших территорий во Франции, — добавил Сесил. — Его потеря — страшный удар для королевы.
— Но это ее вина! — заявила Элизабет. — Именно она втянула нас в эту войну лишь ради того, чтобы умаслить супруга.
— Да, вина лежит на ней, — согласился Сесил. — И с этим ей придется жить. Могу поспорить, что король и пальцем не пошевелил для спасения Кале.
— Ее величество, наверное, пошлет войска, чтобы его отбить? — осведомился Перри.
— Увы, мой друг, я сомневаюсь, что королевству это по средствам, — ответил Сесил. — Все знают, что казна почти пуста. Страна никогда не была так бедна силами, деньгами, людьми и сокровищами. Мне стыдно, что я англичанин.
— А сожжения продолжаются, — подхватила Элизабет. — Всем заправляет духовенство. Королевство истощено, народ готов бунтовать.
