— Позовите слесаря, — сердито приказал он. — И пусть на страже стоят еще двое.
— Я никуда не сбегу, сэр Генри, — резко бросила наблюдавшая за ними Элизабет.
— У меня приказ, — ответил он. — И мне, наверное, следует все хорошенько объяснить вам, если вы, сударыня, соблаговолите присесть.
Указав на единственный в комнате стул, он встал перед ней, полагая, что это придаст ему больше авторитета. Его раздражало, что даже он отчасти поддался обаянию этой стройной и непокорной — и даже опасной — девчонки.
— Королева поставила условие, чтобы к вам относились со всем должным почтением, — заявил он не без напыщенности. — Однако вы не вправе с кем-либо общаться без моего разрешения, за исключением миссис Перри. Вы можете выходить в сад, но лишь в моем сопровождении. Вести ваши финансовые дела по-прежнему будет Томас Перри; мне сообщили, что он прибыл раньше, но отправился на поиски жилья в гостиницу «Бык», хотя, боюсь, это самое подходящее место для дурных дел. — Он неодобрительно поцокал языком.
— Для дурных дел? — переспросила Элизабет.
— Для сплетен! — сердито бросил сэр Генри. — И там его могут разыскать изменники. Мало ли кто тут ходит! Придется не спускать с него глаз.
— Перри можно доверять, — возразила она.
— Настолько можно, что он на пару с Эстли несколько лет назад оказался в Тауэре, — напомнил Бедингфилд. — Так что придется проявить бдительность. Остальных ваших слуг будут обыскивать на случай, если они попытаются пронести письмо, а потому не надейтесь, сударыня, что вам удастся связаться со своими друзьями. — Последнее слово он произнес подчеркнуто пренебрежительно. — А теперь перейдем к домашним делам. Вам запрещено принимать пищу под балдахином с изображением государственного герба.
«Вот уж что меньше всего меня беспокоит в этом Богом забытом месте», — подумала Элизабет.
— Вашу стирку будут обыскивать на предмет спрятанных писем, — продолжал сэр Генри. — Любая книга, которую вы захотите прочесть, должна быть сперва одобрена мной. И если у вас есть какие-то просьбы, их следует адресовать совету.
— А дышать мне можно? — вызывающе спросила Элизабет.
Бедингфилд пропустил ее слова мимо ушей:
— Скоро подадут ужин. Надеюсь, вы окажете мне честь, составив мне компанию?
— Я устала, — ответила Элизабет, — и не особенно голодна. Пожалуй, я лягу спать раньше.
В конце концов, что еще ей оставалось делать?
— Мне нужны мои книги, — попросила Элизабет. — Цицерон, английская Библия и латинские псалмы.
Сэр Генри с тревогой подумал о пагубном влиянии этих книг. Псалмов, по его мнению, можно было не опасаться, но он понятия не имел, кто такой Цицерон, а уж английская Библия…
— Сомневаюсь, что ее величество одобрит английскую Библию, — ответил он. — Псалмы я дам.
Разгневанная, Элизабет вышла.
— Мне нужны еще горничные, — потребовала она.
— Не положено. Одной вполне достаточно. У меня приказ.
— Мне нужен учитель, чтобы практиковаться в иностранных языках, — заявила она в следующий раз. — Боюсь, в последнее время я несколько подрастеряла свои навыки.
— Совет никогда на это не согласится, — возразил сэр Генри.
— А вы сами не могли бы найти мне учителя? — схитрила она.
— Об этом не может быть и речи. Вам запрещено общаться с кем бы то ни было. У меня приказ.
— Мне нужны перо и чернила, — сказала Элизабет. — Я хочу написать совету.
— Я передам вашу просьбу, — ответил Бедингфилд.
— Незачем ждать. Вы сможете прочесть письмо до того, как его отошлют.
— Сударыня, меня ставят в тупик ваши постоянные требования, — страдальчески проговорил тот. — Боюсь, что не смогу с этим согласиться.
— Только не говорите, что у вас приказ, — поморщилась она.
— Это несправедливо. Вы хотите, чтобы я его оспорил? — взвился сэр Генри.
— Я хочу, чтобы вы следовали здравому смыслу! — парировала Элизабет. — Позвольте мне хотя бы написать моей сестре-королеве. Всего лишь короткую записку. Пожалуйста.
— У меня приказ, — твердил он.
— Вы похожи на попугая! — вскричала она, позабыв о вежливости.
— Сударыня, прошу вас, проявите терпение. Я не могу ни удовлетворить вашу просьбу, ни отказать в ней. Все решает совет. Поверьте, я сделаю для вашей светлости все, что в моих силах.
