Элизабет содрогнулась от ужаса, но ничем не выдала тревоги, несмотря на подступившие к глазам слезы.
— В их отсутствие, — продолжал Тирвит, — совет уполномочил меня, сэра Роберта Тирвита, взять на себя заботу о хозяйстве леди Элизабет. Распоряжения теперь будете получать от меня. Это все, можете разойтись.
Слуги разбежались, в страхе перешептываясь об услышанном. Сэр Роберт повернулся к Элизабет.
— Сожалею, но должен сообщить вам, сударыня, что миссис Эстли и мастер Перри заключены в Тауэр, — негромко поведал он.
Элизабет лишилась дара речи. Закрыв лицо руками, она разрыдалась. Сэр Роберт бесстрастно стоял рядом.
— Умоляю вас, освободите их! Они столь же невиновны, как и я, — всхлипывая, проговорила она.
— Боюсь, это невозможно, — ответил Тирвит. — Их невиновность, как и вашу, еще предстоит доказать.
— Мне казалось, что доказывать требуется вину! — резко бросила Элизабет, вытирая глаза. — Они в чем-то сознались?
— Я думаю, вам нужно отдохнуть, сударыня. — Тирвит пропустил ее вопрос мимо ушей. — Поговорим после, когда вы успокоитесь.
Элизабет нехотя встала.
— Позаботьтесь о госпоже, — обратился Тирвит к Бланш Перри, стоявшей возле помоста.
— Я уезжаю. — Лорд Поле натянул перчатки. — Вы согласны взять расследование на себя?
— Да, милорд, — кивнул Тирвит.
— Постарайтесь получить как можно больше свидетельств измены — нисколько не сомневаюсь, что вы их найдете. Регент требует неопровержимых доказательств, прежде чем казнят его брата.
— Насколько я могу давить на леди Элизабет? — осведомился Тирвит.
— Насколько пожелаете. Пусть немного поволнуется, — посоветовал Поле. — Дайте ей время подумать день-другой. Наверняка ей есть о чем рассказать, и немало.
— А если она возьмет вину на себя? Все-таки она сестра его величества.
— Зависит от обстоятельств. Если она сознается в безнравственном поведении или даже в намерении выйти замуж — убедите ее возложить вину на слуг, Эстли и Перри. Но если раскроется, что она участвовала в заговоре адмирала, — закон есть закон. У совета не останется иного выхода, кроме как поступить по справедливости.
Сэр Роберт нахмурился и потеребил бороду:
— И каково наказание?
— Смерть через обезглавливание или сожжение, — мрачно ответил Поле.
Элизабет отчаянно пыталась сосредоточиться на книгах, но понимала, что где-то рядом допрашивают ее слуг, одного за другим. Те, кто ей прислуживал, нервничали и явно боялись с ней заговаривать. Лишь Бланш Перри, милая преданная Бланш, по-прежнему радовалась ее обществу. Бланш оставалась с ней последние два дня, спала на соломенном тюфяке в ее комнате, подавала еду и играла роль камеристки. Конечно, Бланш не могла сравниться с Кэт, по которой Элизабет тосковала и крайне за нее тревожилась, но одно присутствие Бланш несколько успокаивало девушку.
Странно, однако сэр Роберт больше не вызывал ее на допрос. После разговора в большом зале она его не видела. Элизабет оставалась в своих комнатах, пытаясь жить обычной жизнью и ежеминутно ожидая, что ее позовут к нему, но Тирвит так за ней и не послал, и это ее весьма тревожило. Лишь побеседовав с ним, она могла догадаться, что говорят о ней самой, — о чем ей было крайне необходимо знать. Скажи о ней кто-то хоть слово, сэр Роберт наверняка уже вызвал бы ее к себе. Неведение было самым мучительным испытанием.
В конце концов Элизабет не выдержала.
— Иди к сэру Роберту, — велела она Бланш, — и передай, что я вспомнила кое-что, о чем забыла рассказать сэру Энтони Денни. Поторопись.
Через час в дверь постучали, и сэр Роберт вошел. Элизабет, не вставая, царственно кивнула.
— Сударыня, вы собирались о чем-то мне рассказать?
— Да, — ответила она. — Я вспомнила, что написала адмиралу несколько писем о повседневных делах. В одном я просила помочь отобрать назад Дарэм-хаус у лорд-протектора. И еще я вспомнила, что, когда миссис Эстли ездила в Лондон, она слышала сплетни, будто адмирал рассчитывает на мне жениться, и я написала ему, чтобы он ко мне не приезжал, так как испугалась ненужных подозрений.
— Это все, миледи? — чуть раздраженно осведомился Тирвит. — Мне кажется, что вам еще много есть о чем рассказать.
