Кэсси настолько погрузилась в собственные невеселые мысли, что не заметила, как стихла музыка, и как сильно бьется сердце князя под ее рукой. Мужчина продолжал обнимать графиню и не собирался выпускать из своих объятий, все крепче прижимая к себе и обдавая тяжелым, рваным дыханием. Шокированные придворные шушукались, маменьки уводили своих дочерей подальше от скандала, а Кассандра безвольно замерла, под грузом свалившейся на нее беды. Князь, плотнее перехватив ладонь девушки, направился к барону Вергольту.
— Где я могу увидеться с вами завтра? — без обиняков спросил он, подходя к родственнику юной графини.
Тот прищурился и пристально посмотрел на мужчину: — А могу я поинтересоваться, с какой целью вы хотите встретиться, милорд?
— По взаимовыгодному для нас делу, — коротко ответил князь.
— Что же, буду ждать вас у себя в четверть восьмого. Особняк Вергольтов, на Площади трех роз.
— Я приду. До встречи, радость моя, — князь склонился к руке графини и, блеснув напоследок своими кошачьими глазами, неторопливой походкой покинул залу.
Кэсси видела устремленные на нее со всех сторон взгляды и готова была провалиться сквозь землю. Дядя, напротив, был чем‑то очень доволен и вполголоса бормотал нечто неразборчивое. До Кэс доносились только неясные обрывки: — «богат…», " теперь‑то я оплачу…», " а девчонка, все‑таки, молодец…»
К облегчению девушки, дядя не стал задерживаться, и вскоре они покинули дворец, под пристальными взглядами пожилых дам и сальными взглядами мужчин, отпускающих фривольные замечания в адрес юной графини. Кэсси не помнила, как они доехали до дядиного особняка, она пришла в себя уже перед дверями отведенных ей покоев.
Девушка вошла в комнату, плотно закрыла за собой дверь и тихо расплакалась. Она не могла понять, чем прогневала судьбу, что та так жестоко подшутила над глупой девочкой? Почему из сотен девушек князь подошел именно к ней? Кэсси плакала, и некому было ее утешить. Она была совершенно одна. Ни доброй матушки, ни няни, ни подруг… Все это осталось в далеком прошлом. А сейчас… Сейчас есть только леди Кассандра Вэридж, нищая аристократка, которой не на кого рассчитывать, кроме как на себя.
Кэсси утерла слезы, умыла лицо ледяной водой и постаралась успокоиться. Может быть, все не так страшно и завтра она посмеется над своим отчаянием и страхом? Уедет обратно в Сториндолл, а через какое‑то время все забудут о ее конфузе. Да, и кому есть дело до ее репутации? Наверное, не нужно отчаиваться, все как‑то наладится… Но тут ей вспомнился обжигающий взгляд князя Минара, его — «до встречи, радость моя» и Кассандра поняла, что ничего не наладится, уж больно предвкушающим был взгляд мужчины, да, и дядя явно что‑то задумал.
Утро выдалось пасмурным. Погода Ратании редко радовала жителей солнечными днями, и привычно моросящий мелкий дождь никого не удивлял. Горожане накидывали плащи, торговцы укрывали лотки съемными навесами, а хозяйки спешно снимали с веревок сохнущее белье. Дождь набирал силу, и Кассандре надоело слушать унылый стук капель по крыше. Она спустилась вниз, но прислуга ее не замечала, дядюшки не было дома, и девушка прошла в библиотеку, где и просидела до самого вечера, пока за окном не начало темнеть. Раздавшийся стук двери дядиного кабинета выдернул Кэсси из ее грустных дум. Она потянулась и собиралась уже покинуть заполненное сгустившимися сумерками помещение, как вдруг, в коридоре послышался звук шагов, и дверь кабинета хлопнула вновь, а раздавшиеся вслед за этим голоса заставили Кассандру похолодеть. Дверь, ведущая из библиотеки в кабинет, была прикрыта неплотно, и Кассандра прекрасно слышала все, что там происходит.
— Рад видеть вас, светлейший князь, в своем скромном доме, — громко произнес барон.
— Давайте оставим церемонии, Вергольт, вы знаете, зачем я здесь, а потому, не стоит тянуть время. Сколько?
— Вы же понимаете, что я не могу так сразу ответить на этот вопрос? Племянница дорого обошлась мне, я воспитывал ее с детства, на ее содержание ушли почти все мои деньги, так что, мне нужно подумать, сопоставить…
— Сколько? — еще раз спросил князь.
