— Левее, левее заноси! — кричал он неповоротливому толстому крестьянину. — Куда?! Левее, говорю!
— Господин управляющий, так оно, того, не проходит, — пыхтел тот, пытаясь боком занести мешок в узкую кухонную дверь.
— Это не оно, это ты не проходишь! У, брюхо наел! Как только в ворота‑то протиснулся?!
— Сейчас, вот, туточки еще чуток пройти, — обливаясь потом, сипел толстяк.
— Кайро, да, ты его волоком, волоком давай, — советовали столпившиеся вокруг крестьяне.
Лорд Тремэл понаблюдал еще немного за толчеей и направил коня к парадному въезду. Сквозь кованную ограду хорошо просматривался внутренний двор замка и лорда поразило царящее там оживление. Повсюду сновали слуги, кухонные работницы разводили огонь в огромной старинной печи, а кухарка расставляла котлы и кастрюли. Граф нахмурился. Он не давал указаний устраивать праздник, который, судя по всему, затевался в замке. Пришпорив коня, он стрелой влетел во двор и, спешившись у парадного входа, направился к столпившимся работникам, ведя Сизого на поводу.
— Ваше сиятельство! — управляющий растерянно взирал на неизвестно откуда появившегося лорда и не знал, что и думать.
— Что здесь происходит, Орм? — строго спросил граф.
— Так, праздник же… Вот, стало быть, леди Кассандра распорядилась угощение для крестьян приготовить.
— Ах, леди Кассандра… Ну, ладно, готовьте, — лорд кинул поводья подбежавшему мальчишке, стремительно двинулся ко входу и легко взбежал по парадной лестнице.
В замке его встретила предпраздничная суета. Холл украшали красиво связанные снопы, служанки расставляли повсюду букеты из кариссы, которую в народе считали символом плодородия, и развешивали на окнах венки из луговых цветов. В воздухе разносился тонкий аромат трав и запах печеных яблок. Лорд Тремэл глубоко вдохнул запах детства, и поднявшееся было раздражение сошло на нет. А, ведь, молодец Кассандра! Как сумела всех вдохновить! В этом замке никто и не помнил, что такое Праздник, а теперь все, как будто, наверстывают упущенное. Давно уже граф не видел своих слуг такими воодушевленными. Даже вечно сонный управляющий приободрился и смотрит орлом, покрикивая на подчиненных.
Лорд Тремэл незаметно прошел в свои покои и велел камердинеру приготовить ванну и принести ужин. Сегодняшней ночью граф собирался отдыхать, и никакая предпраздничная суета не могла ему помешать. Слуга расторопно приготовил ванну и принес ужин.
— Свободен, — коротко бросил ему лорд.
Он неторопливо поел, привел себя в порядок и, накинув легкий халат, выглянул в окно. Вечер тихо опускался на Тэнтри, принося с собой прохладу и умиротворение. Во дворе продолжали суетиться слуги, где‑то вдалеке раздавались удары молота и скрип не смазанной телеги. Лорд Тремэл с хрустом потянулся и задвинул штору. «Спать!» — скомандовал он самому себе и, спустя несколько минут, действительно, отключился.
Утро наступило внезапно — с первым лучом цируса раздался тонкий звук торны, и, вскоре, торжественная мелодия полилась над полями и нивами Тэнтри. Граф спешно направился к замковой часовне. Сотни людей уже собрались перед ней, ожидая рассвета. Они удивленно расступались перед своим лордом и провожали его глазами. За последние двадцать лет лорд Тремэл ни разу не преломил хлеб на алтаре Тэнтри. Воистину, велика милость Всесветлого — наконец‑то, и над их полями раздастся благодарственная молитва, произнесенная владетелем этих земель. Граф вошел в часовню и увидел улыбающуюся девушку, с длинными распущенными волосами, в простом белом платье и с букетом кариссы в руках.
— Милорд, — Кассандра присела в безукоризненном реверансе, — позвольте поприветствовать вас в этот праздничный день и пожелать вам долгих лет и светлого круга жизни, — произнесла она традиционное приветствие.
— Пусть Всесветлый будет милостив к нам! — так же традиционно, ответил ей граф.
Торна заиграла громче и вдруг мелодия резко оборвалась на самой высокой ноте. Во дворе раздались радостные крики — цирус взошел, пора было совершить то, ради чего все собрались.
Лорд Тремел преклонил колена перед алтарем и громко произнес благодарственную молитву, а затем, взял с жертвенного камня огромный каравай и разломил его пополам. Крики, свист, звуки торны, — все смешалось, когда граф принялся раздавать куски свежего, ароматного хлеба всем своим слугам и домочадцам. Стоящие в часовне корзины с пышными буханками были вынесены народу, и веселый гвалт долго не смолкал над двором замка. Кассандра со счастливой улыбкой наблюдала за происходящим, понемногу откусывая от выданного ей графом ломтя и наслаждаясь вкусной мякотью праздничного каравая, а лорд Тремэл с улыбкой наблюдал за сияющей от радости девушкой и чувствовал, как тепло проникает в его сердце. Маленький светлый лучик пробился в душу графа и оставил там незаметный след. Лорд Тремэл раздал последние куски каравая и торжественно провозгласил здравицу всем присутствующим.
