Одним словом, плетенка будь здоров! Одна у них команда. Во всяком случае, была.
С восемьдесят пятого года параллельно с другими делами Кен ввинтился в систему Внешторга, служил референтом, ездил на Тайвань и в Китай. Освоил китайский — классический и диалект. Оказывается, у них, узкоглазеньких, единого языка нет. Служил Кен Отечеству недолго — через три года его поперли. За ерунду, в общем, — за использование служебного положения в личных целях. В досье была копия приказа, из которого можно было понять, что Кен пер из командировок бытовую электронику в презент начальничкам: цветные телики, видеокамеры, видеомагнитофоны, телефоны с «памятью» — в общем, всю эту фигню, которой нынче забиты палатки на ярмарках и павильоны на бывшей ВДНХ. Но тогда за это и сесть можно было. Тем более что тащил все это Кен в товарных количествах. С чем его и застукали во Владивостоке, на таможне, через которую он пытался пропихнуть судовой контейнер с этим барахлишком. Насколько я поняла, отмазала его от неприятностей Нина Викентьевна.
Попереть-то его поперли, но кое-какие связи он сохранил. И когда «империя зла» пошла сыпаться, уже в адрес головной корпорации Туманских "Система "Т" косяком пошли, в основном с Формозы, то есть с того же Тайваня, разнообразные детали, из которых в цехе оборонки под Подольском начали собирать «на коленке» те же видики и даже редкостные по тем временам компьютеры.
Был еще и текстиль в гомерических количествах.
Расплачивались безвалютно, нефтью и минеральными удобрениями. Это уже касалось только Туманской. Как она их добывала — неизвестно.
А вообще-то я обнаружила в папке почти все, что касалось Кена (видно, не один Чичерюкин, или кто там был до него на посту главы корпоративной безопасности, старался). Размер обуви и одежды, любимые напитки, любимый тип женщин, их возраст — от шестнадцати до двадцати пяти, натуральные блондинки, скандинавского типа, малообразованные. Приводился список телок, с которыми он имел дело более или менее долго. Оказывается, москвичек и даже ленинградок он сторонился и регулярно выезжал в секс-туры в Ригу, какой-то Цесис, в Таллин и в Друскининкай. Судя по списку, трахнуться он был не дурак, но при всем при том тяготел к постоянству в отношениях: одноразовых профессиональных шлюх не любил. Может быть, потому, что в молодости (об этом сообщалось в графе «Здоровье»), пару раз подхватывал триппер.
Женат он ни разу не был, правда, была запись о ребенке, которого ему родила какая-то Роза Калкенова в Алма-Ате. Его «коллективная супруга» состояла в основном из спортсменок, была даже одна кандидат в мастера по санкам и одна горнолыжница. С последней он как-то провел отпуск в Давосе. О чем тоже была запись.
Эта самая Нина Викентьевна в который раз потрясала меня до таких подробностей могла додуматься только женщина, и, кажется, это никак не связывалось с делами. Проглядывало то и дело элементарное бабское любопытство, на уровне сплетни. Может, ей просто потрепаться не с кем было?
Но я, как всегда, ее недооценила.
Дальше шло то, что Кен тщательно секретил и скрывал от Туманских. Фотокопия записки от муллы из Самарканда. С пометочкой об оплате полученной информации. Сумма была приличная, три куска в баксах. Из записочки следовало, что в восемьдесят пятом еще сравнительно молодой Кен выезжал по турпутевке в Египет. На самом же деле он втихую совершил хадж, путешествие в Мекку, как правоверный мусульманин. После чего получил почетное звание «хаджи», право носить зеленую чалму и, вернувшись, позволение от этого самого муллы не совершать ежедневного намаза, согласно Корану, как «путешествующий». Вот это да! Ведь Тимур Хакимович тогда еще оставался членом партии!
У меня челюсть отвалилась от изумления. Первое, о чем я подумала, так это о том, что Кен имеет право на четырех жен. Так, может, у него не просто гарем из этих белобрысых телок? Может, он себе жен подбирает? Вообще, что Кен во что-то всерьез верует, хоть в Магомета, хоть в Христа, хоть в Будду, представить было невозможно.
Он был не просто светский и изысканный. Он смотрелся как нормальный, пусть стареющий мужчина плейбойского «разлива». Я представила его в арабской белой рубахе до пят, в этой зеленой чалме и золоченых туфлях с загнутыми носами, как у старика Хоттабыча, — и рассмеялась. Первый раз за все это время.
