— Логично! — согласилась я, разглядывая свой пустой стакан, и налила себе сама.
У него было все продумано. Он вынул из торбы папку со своими рисунками. Это были возможные этикетки для «кваджи». Эскизы мне понравились тоже. Но еще больше мне понравилось то, что автор не требовал немедленных крупных капиталовложений. Сначала мы с ним должны были прощупать московский рынок, где нам, возможно, предстояло схватиться насмерть с конкурентами, со всеми этими кока, пепси, тархунами и «байкалами».
— Дальше действуем элементарно, — продолжал он тоном заговорщика. — Вы втихую закупаете вагон джина на европейском рынке…
— С вагонами морока, лучше фуру…
— Вам виднее. Все это перегоняете в Москву. Здесь закупается квас. Компоненты тщательно перемешиваются, как в шейкере… Но ни в коем случае не в заводском варианте. И разливаются вручную, без всех этих разливочных автоматов. Мы и охнуть не успеем, как секрет «кваджи» упрут… Я уже все спланировал! В Москве до черта этих желтых бочек на колесах, из которых квасом когда-то торговали или молоком. Большинство еще не порезано налом. Мы их наполняем по точной дозировке, цепляем к грузовикам и отправляем в пробег вокруг Москвы…
— По окружной?
— Нет… По проселочным дорогам! Их там будет так трясти, все перемешивая, наши бочки на наших колдобинах, что мы добьемся идеальной кон-си-стен-ции…
Слово было трудное, и он спотыкался языком. Впрочем, я это слово тоже уже вряд ли бы одолела. «Кваджи» оказался мягким и нежным, но коварным. Тем более что от варианта «Кваджи № 1», чуть-чуть крепленого, мы переходили к дегустации вариантов, предназначенных для потребления на наших северах в суровые зимы. В общем, я страшно воодушевилась. Он тоже.
Минут через сорок мы приступили к стратегической разработке рекламной кампании по внедрению «кваджи» на российский рынок. Идея была грандиозная, новый продукт должен стать олицетворением культурного моста между двумя цивилизациями: европейский джин гармонично сочетался с древним славянским квасом, британский (или голландский?) лев по-братски обнимался с нашим медведем. Синие ягоды можжевельника сплетались с алой российской рябиной и желтыми хлебными колосьями.
Через час мы с автором перевели пару стеклозаводов под штамповку фирменных бутылочек для «кваджи», открыли новый комплекс по разливу в Перове, уставили улицы в обеих столицах нашими киосками по продаже исключительно «кваджи» и размышляли над тем, какой вид спорта или искусства новая фирма «КВАДЖИ» должна спонсировать в благотворительно-рекламных целях. Морозов настаивал на футболе, я склонялась к всемирному конкурсу балета.
Всех этих так называемых гигантов, пепси, колу и прочие иноземные фанты мы уже смяли, сокрушили и напрочь выбросили не только за пределы Федерации, но и прочих стран СНГ.
Через полтора часа мы вышли на мировой рынок и приступили к освоению тех стран, где всегда жарко и хочется пить. Больше всего нам нравилась Индонезия. Но Африку мы тоже со счетов не сбрасывали.
Я не знаю, каких вершин мы бы еще достигли в своем неумолимом и прекрасном бизнес-взлете, если бы, привлеченная нашими ликующими воплями, в кабинет не вошла Элга Карловна. Ей пришлось пройти черным ходом и через комнатку отдыха, потому что дверь в приемную была заперта. Она озверела, принюхавшись к запаху несравненного «кваджи», и, точно определив причину нашего оптимизма, сказала:
— Этот господин очень пьян. Вы нетрезвы, Лиз, как рыбак из колхоза «Саркана бака», который пропивает улов салаки…
Очевидно, в глазах Карловны поддавший латышский рыбак из этой самой «Сарканы», что означало по-русски «Красный маяк», представлял крайнюю степень загула.
Короче, она нас разогнала. Художника выставила через тот же ход, чтобы не приводить в изумление коллектив, а меня с той же целью уложила отсыпаться на диванчик в комнате отдыха.
Морозов больше почему-то не появился, но его адрес я занесла в блокнот для будущего. В число других нестандартных персон. Я постепенно приходила к убеждению, что в придумке или проекте любого безумца таится рациональное зерно. В свихнувшейся стране могут преуспеть только психи. Или жулики. Но последнее было примитивно и скучно.
