— Вон тот хмырь — господин Алюминий! Тетка — синьора Клизма! В общем, фармацевтика, аспирин и прочее… Толстяк — мистер Газ! Ну, эти два молодых сперматозоида — «Бета-банк»! А вон те — консервщики из Хабаровска! В общем, сплошные «Амурские волны»! А вот этого запомни, видишь, бородатого. похожего на козла… Сэр Никель… Только знаешь, чем это кончится? Ни хрена они не дадут! В ладоши похлопают, водочки на халяву тяпнут — и с концами!
В общем, так и вышло. Пилоты влезли в кабину, вертолет заревел турбинами, раскрутил ротор и рванул в небеса красиво, без пробежки. Минут двадцать кувыркался, замирал, летал чуть ли не задом наперед. И ничего уродливого в нем, летающем, уже не было. Даже наоборот.
Потом сел точно туда же, где и стоял. Все вежливо похлопали и потянулись в ангар. В ангаре было пусто и так же холодно, как и снаружи, а на железных столах стояла водка и лежали сиротские бутербродики с докторской колбаской и селедкой. Водку пили из картонных стаканчиков. Мне стало жутко жалко нашу армию.
— Слушай, а мы не можем отстегнуть им сколько-нибудь миллионов?.. — сказала я Вадиму. — Она ж все ж таки летает, эта хреновина?
— Ты что, опупела? — сказал он. — Кто ж ее купит? Ее еще сертифицировать надо, на рынок выводить… А эмираты уже и так нашими вертушками и стрелялками затарились…
— На вас обращают внимание, — тихо сказал мой телохран из-за плеча.
А я это уже я сама замшила. Возле Кена стояли какие-то люди и что-то спрашивали, показывая на меня глазами. А он вежливо отвечал. Авиагенерал что-то громыхал про обороноспособность, но его не особенно слушали, и едва он кончил толкать речугу, как все эти приглашенные кавалькадой двинулись в мою сторону. И оказалось, что — «Матильда в центре всех событий!» — они все жаждут увидеть меня, познакомиться и обменяться визитками. Я растерялась, а Кен только покуривал и загадочно ухмылялся. Получалось так, что я если и не Туманская, то представляю семью, и все просто растекались в счастии меня лицезреть к выражали надежда что это — лишь начало… Долговременного знакомства и вероятного сотрудничества.
А фармацевтическая леди, так та просто обдала меня какими-то жуткими духами и защебетала о том, что по средам у нее в доме приемы — концерты древнеславянской музыки, исполняемой на рогах, бубнах и свирелях, и она будет просто счастлива…
Я ни фига не понимала.
И только позже сообразила, что навел на меня внимание всех этих типов именно Кен. Который и сказал мне:
— Презентация вертолетов их мало волновала. Их уже давно интересуете вы. Москва, знаете ли, в общем, большая деревня. Слухи, сплетни, подковырки… Никто не знает, куда исчез Семен, никто не знает, кто в действительности берет в руки дело… Я просто оказал вам услугу, Лизавета Юрьевна! Это был удобный момент. Нужный им человек в нужное время и в нужном месте.
Я не знала, что делать: обругать его или поблагодарить.
Но когда дозвонилась до Сим-Сима и рассказала ему, что случилось, он долго молчал и только потом зло сказал:
— Кто его просил? С ума он сошел, что ли? Рано, слишком рано.. — Что — рано?
— Все — рано! — заорал он и отключился.
Думаю, все, что произошло потом, было как-то связано с моим вертолетным спектаклем, на котором я впервые засветилась на публике.
В два часа ночи из-за города Клецов пригнал за мной «мере» Сим-Сима. Он разбудил меня в моем номерке, и я испугалась, не случилось ли чего с Гришкой. Оказалось, что с Гришкой все в порядке. Но Сим-Сим приказал доставить меня к нему немедленно. Когда я осведомилась, здоров ли Сим-Сим, Петюня ухмыльнулся:
— А что с ним сделается? Его даже гранатомет не берет! А про все остальное — у богатеньких свои причуды!
Димка-телохран был в отлучке до утра, так что ехали мы вдвоем с Клецовым.
Я хотела сесть рядом с ним, но он ощерился и сказал:
— Назад! Прошу в салон… Рядом с водилой вам не положено по чину, мадам!
— Ты только не лопни от злости, Петюня. — ласково сказала я. — Забрызгаешь своим дерьмецом экипаж, потом отмывай его…
— Прошу занять положенное место! — не поворачивая головы, заявил он.
Я заняла.
Он гнал «мерс», согнувшись над баранкой и оскалившись как дикий кот. Всю дорогу промолчали.