— Оно точно соответствует тому, что я делаю. — В тоне Крис по-прежнему преобладали холодноватые нотки.
— Да она просто волшебница. Она сделала детский парк на окраине — весь город ездил посмотреть, хотя сначала никаких аттракционов там не было! — вступился Вилли.
Гарольду отчего-то вдруг стало неприятно горячее участие Вилли в этой девушке. Интересно, в каких они, отношениях — старые друзья, партнеры, а, может быть, любовники? Что это он так старается для нее?
Тут Вилли, не замечавший, кажется, никого, кроме себя, и топтавшийся между ними, как слон в посудной лавке, словно вдруг угадал вопросы, возникшие у Гарольда, и дал исчерпывающий ответ:
— Я делал репортаж о парке Крис и за интервью с ней получил самый большой в своей жизни гонорар плюс тысячи писем благодарных читательниц. Меня тогда не уволили, хотя шли большие сокращения. А теперь совсем другое дело — я стал шефом отдела, и от меня тоже кое-что зависит. Мы с Крис большие друзья.
— Рад познакомиться. — Гарольд вежливо поклонился мисс Робинс. — Могу вам чем-то помочь? Давайте отыщем место и спокойно побеседуем.
Виски в очередной раз проплыли на подносе мимо Гарольда, от стола с закусками тоже пришлось отойти подальше, но он успел позабыть о желании расслабиться и напиться. Поддерживая Крис под локоть, он повел ее к окну, куда сквозь толпу как таран прокладывал путь Вилли. Оказавшись на столь близком расстоянии от девушки, Гарольд невольно обратил внимание на запах ее духов — что-то нежное и притягивающее, словно напоминание о теплых краях. На мгновение Гарольд забыл обо всем на свете, вдыхая этот чудесный аромат. «Запах женщины», — пронеслось в голове.
Остановившись у окна, они могли теперь говорить нормально — голоса здесь не заглушал общий гул. Но Вилли с его рычащим басом ораторствовал все так же громко, расписывая таланты Крис и достоинства ее фирмы — то ли по инерции, то ли от большого энтузиазма, то ли он слишком хорошо подогрелся. Из его спича легко можно было понять, что Крис работает уже пять лет в своей небольшой фирме — и весьма успешно.
Гарольд медленно, почти лениво рассматривал лицо Крис: темные и густые ресницы, выразительные карие глаза, маленький, чуть вздернутый носик, пухлые чувственные губы…
Смущенная взглядом Гарольда, Крис отвела глаза и попробовала остановить красноречие Вилли:
— Я очень люблю этот город, мистер Фарбер. И хочу, чтобы он был красивым, чтобы людям в нем было хорошо жить. Мне показалось, что и вы этого хотите! В ваших интервью всегда говорилось о честности и приверженности старым добрым ценностям.
В тоне Крис звучало что-то похожее на вызов. Она будто хотела сказать: «Я так думала, но вы мне дали повод в этом сомневаться». Гарольд был задет: он совсем не пытался представить себя святым, но и никого не обманывал.
— Я ничего не имею и против того, чтобы делать деньги, — резко парировал он.
— Я тоже. Более того, не вижу в этом ничего плохого, — спокойно согласилась Крис.
— Она неплохо зарабатывает, — прогудел Вилли. — Лучше, чем кто-либо другой в таком бизнесе!
— Тогда к чему этот разговор о ценностях? — холодно отозвался Гарольд.
Крис прикусила губу, оставив на зубе след абрикосового цвета помады. Глаза ее сузились. Может, ей и нужно что-то от Гарольда Фарбера, но это еще не значит, что она позволит так обращаться с собой. Ноздри девушки слегка раздулись.
— Не вижу необходимости хамить, мистер Фарбер.
— Вам никто не мешает уйти, — невозмутимо заявил Гарольд.
— И потом терзаться сожалениями из-за того, что сдалась слишком быстро? Нет уж, благодарю покорно.
— Ближе к делу, ребята! — снова встрял Вилли, допивая последний глоток спиртного. — Говорю же тебе: не сейчас, так потом ты придешь именно к ней. Лучше сразу ударьте по рукам.
— Мистер Фарбер, — Крис так волновалась, что на щеках у нее выступил жаркий румянец, — если вы отдадите сквер мне, я сама обеспечу проект, растения и работы, и вам не придется его финансировать.
Гарольд удивленно поднял брови.
— Какое великодушие! Могу я поинтересоваться, из каких побуждений?
— А что, если я это делаю из альтруистических побуждений? Или такой мотив вас не устраивает?
