А Вася тем временем слез с крыши и устроился рядом со мной на подоконнике. Он так сидел, как, бывает, сидишь и сливаешься с тишиной в полном спокойствии души... могут еще где-то тикать часы, или ветка постучится в окно - не мешает. Вот и Вася здесь сливался с тишиной, а у Ларисы он отбивался от ее напористой любви, которая поглотила в свое время Антона. Кот оказался крепче слабого человека, или Лариса ослабела к старости, не знаю... Все-таки Вася нашел равновесие, он не был мерзавцем и время от времени позволял себя любить. Лариса страдала, но боюсь, что без страдающей стороны здесь не обойтись... Я вспомнил кота на картине, котенка еще - он всеми был любим, к этому привыкают, и что делать потом? Как Феликс вынес все это... здесь нужна особая душа - и особый, конечно, хвост, не так ли, Вася?.. У него тоже неплохой хвост - он может оставаться сам с собой, ему интересно это... качество, не облегчающее жизнь, а переводящее ее в другое русло. Вот и живопись позволяет остаться самому с собой, но совсем не облегчают жизнь эти переходы от света к тени, эти рядом положенные пятна, такие разные, но согласные в чем-то главном. Может быть, даже растравляют тоску... Я писал картины тогда, лихорадочно много писал, покоя не было, давило чувство - попался... в лапы к гуманистам, как сказал поэт... двери закрыли перед тобой, и всем, всем - и тем, кто хотел уехать и кто не хотел, возражал, спорил, тем тоже тяжесть на грудь легла...
И все-таки, черт возьми, пройдут века, все это чугунное, надменное, тупое-сгинет, забудется - и останутся два-три пятна на розовом платье... обрыв между светом и тенью... кем-то негромко сказанное слово-и вызовут неясную тоску у какой-нибудь одной души, стоящей перед своим порогом...
Поговорили мы с Васей, и я пошел домой. Кот снова забрался на крышу и смотрел мне вслед. Потом крыша скрылась за деревьями, и я больше не оборачивался. Я шел и думал:
- Нет, кота с собой не возьмешь... и здесь оставить я его не смогу. Останемся на зиму, останемся. Ничего, сейчас еще тепло, и октябрь, спокойный месяц и даже приятный - впереди... Переживем, переживем...
Приметы осени
Если бы летом было так красиво, как осенью, а осенью так тепло, как летом, то получилось бы одно продолжительное время года, прекрасное во всех отношениях. С моей точки зрения, лету не хватает гармонии и такта или меры - цвет однообразен и груб, и света больше, чем нужно, чтобы разглядеть оттенки. А у осени цвета хватает для самого взыскательного глаза, и в ней есть особая сила борьбы между светом и тьмой - прозрачным сияющим небом и чернотой земли... Я готов был бы примириться со всеми недостатками осени, кроме одного - она сдает свои укрепления зиме, этого я ей не могу простить...
К осени коты оживляются. Летом они хмурые и малоподвижные, шерсть висит клочьями, и только в сумерках они немного приходят в себя - сидят на лавочках, гуляют и смотрят на небо. Феликс в жару отсиживался в прохладных подвалах, а сейчас он спал на желтых листьях под деревьями. Сначала я боялся за него, а потом убедился, что обнаружить его непросто - рядом уже оголялась земля, такая же черная... С ним у меня немного было хлопот, другие мысли навалились. Как писать?.. Вернее, как спрятать то, что пишешь... Вот такая игра нам предстояла. Я бродил по квартире, искал потайные места. Феликс удивлялся - "почему не сидишь в кресле?.." - ходил за мной из комнаты в комнату и смотрел круглыми глазами. "Филя, подожди, ну подожди..."
В наше время пограничных наук и слияния разных профессий никого уже ничем не удивишь. Образовалась новая наука - управление людьми, с заходами в физиологию, психологию, даже психиатрию, куда угодно, лишь бы получше управлять. Если не удавалось управиться с помощью свежего знания, то всегда под рукой была древняя и надежная наука - заставлять. И где-то между ними разместилась могущественная полунаука-полуискусство - людей перекраивать, перековывать и переплавлять, лепить и проектировать заново заблудшие души. А чтобы обслуживать эти столпы знания, из разрозненных практических навыков возникла скромная дисциплина - умение проникать туда, где не ждут, узнать то, что скрывают. Специалисту в этой области обнаружить записи в квартире ничего не стоит. За картины?.. Смешно... Плинтусы? Карнизы? Двери? Перегородки? Паркет?.. Я понял, что бездарен, - в который раз! - и решил, что тетрадь будет отличной подставкой для чайника. Мы взяли маленький симпатичный карандашик и открыли тетрадь. Что нас ждет сегодня? Феликс понюхал карандаш и отвернулся. Придется мне самому решать...
