Заболоченные перелески сменились бесконечными бугристыми буро-желтыми лугами с лежащим будто по ветру ковылем, которые в свою очередь уступили густому сосняку с редкими полянками. Все чаще по дороге попадались участки, где воздух дрожал, словно нагретый; идущий впереди Иван обходил их как можно дальше, а если приходилось все же приблизиться – кидал вперед крупные старые болты, которых у него на поясе моталась целая сумка. Когда первый болт попал прямиком в дрожащий воздушный сгусток, послышался хлопок, и металл мгновенно разлетелся в пыль, заставив компанию ребят испуганно съежиться. Они шли гуськом независимо от того, насколько широка была дорога, – так велел сталкер. На одной из заросших просек ЛЭП, на которую они свернули с размякшего от дождей проселка, Иван подозвал их к проржавевшей опоре и показал на синеватое мерцание под ней, напоминающее искры бенгальской свечи.
– Смотрите, – коротко сказал он, достал из сумки увесистый ржавый болт, прицелился и кинул в самый центр свечения. Раздался сухой электрический треск, блеснула яркая, похожая на молнию вспышка, и воздух наполнился густым запахом озона. Молния обняла опору так, будто та была ее клеткой, поползла по ней вверх, расцветив каждую перекладину, и глухо щелкнула, добравшись до вершины. Через мгновение опора снова выглядела как обычно, лишь под ней по-прежнему плясали синие искорки.
– «Искра», – пояснил Иван. – Их здесь немало. Продолжаем идти след в след, иначе…
Он не стал заканчивать фразу, просто красноречиво посмотрел на аномалию еще раз и двинулся дальше.
После полудня монотонность второго перехода начала невыносимо давить на ребят, и от прежних ожиданий не осталось и следа. Каждый уже мысленно успел засомневаться в целесообразности мероприятия, и неизвестно, как бы они добирались до назначенного места, если бы банальная случайность не изменила одним махом все.
Просека расширилась, перейдя, по-видимому, в бывшее колхозное поле, где слева на горизонте были какие-то ангары, принадлежавшие не то машинно-тракторной станции, не то сельскохозяйственному аэродрому, а справа шла тонкая кромка леса, до которой от самых построек тянулось все еще ровное, но уже совсем заросшее пространство. Компания двигалась ближе к деревьям, когда из-за них совершенно внезапно выскочил здоровенный, устрашающего вида кабан. Он пулей вылетел из перелеска и устремился к проводнику, шедшему чуть впереди. Сталкер оказался расторопным, он ловко извернулся и вскинул автомат, который нес до этого в руках, однако удача была на стороне зверя. Кабан боднул Ивана в живот, заставив охнуть и упасть на утоптанную тропинку, взмахнув руками. Автомат отлетел в сторону, из кармана плаща выпал в траву смартфон. Зверь, взявший слишком большой разбег, теперь несся по инерции, описывая широкий круг и явно целясь в группу ребят. Те, поначалу остолбенев от неожиданности, теперь приходили в себя и резво соображали, что делать. Аня в растерянности застыла на месте, Димка, и без того едва ковыляющий на больной ноге, обреченно смотрел на кабана, даже не пытаясь куда-то двигаться, а Катя и Лена рванулись в стороны, намереваясь бежать куда глаза глядят. Ситуацию спас Степан.
– Стоять!
Неожиданно для самого себя он собрался, сориентировался и в два прыжка очутился возле автомата, схватил с земли оружие, неумело поднял, направил в сторону зверя и что было сил надавил на спусковой крючок. Автомат чихнул кроткой очередью, ствол взлетел вверх от отдачи, но кабан, получив две первых пули, издал обиженный визг и, не сбавляя скорости, попытался ретироваться обратно в лес. Буквально через несколько метров он вдруг споткнулся, замерцал синим свечением и покатился по земле, нелепо дергая ногами под сухой электрический треск. Ветерок донес до ребят вонь паленой шерсти.
Сталкер, все еще лежащий на дороге, приподнял голову, шумно вздохнул и уронил ее снова.
– Тупая зверюга, – мрачно резюмировал он.
Степан, чувствуя себя настоящим героем с оружием в руках, наклонился и поднял его смартфон.
– Вот, у вас выпал… – И тут парень осекся. Он смотрел на экран, а лицо его за пару секунд отразило целую парадигму эмоций: от удивления и непонимания до злости.
