, – пошутил французский поэт Шарль Пеги.
К примеру, «отец советской космонавтики» Сергей Павлович Королёв сел по доносу, который написал на него главный инженер Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ) Георгий Лангемак (протеже Тухачевского). Уважаемый человек? Будучи арестованным после своего патрона, он, спасая свою шкуру, стал топить сослуживцев. Кроме того, на Королева написал донос и бывший глава РНИИ Иван Клейменов (также ставленник Тухачевского), с которым Сергей Павлович не ладил, ещё в бытность его заместителем. Надо отметить, что Лангемак и Клейменов поддерживали идею Тухачевского по разработке тех самых газодинамических пушек, на которую тратились значительные материальные и финансовые ресурсы, и одновременно тормозили разработку будущей легендарной «Катюши» (систем полевой реактивной артиллерии). А идею реактивной установки выдающийся отечественный учёный Иван Платонович Граве выдвинул ещё до революции, но смог получить патент только в 1926 году. Несмотря на все его усилия, до конца 1930-х годов ему никак не удавалось сдвинуть с места вопрос о создании системы реактивной артиллерии. Да и некогда ему было это делать. По «рекомендации коллег» – сидел. В первый раз был арестован в 1919 году, но через четыре месяца освобождён. Последовательно занимавшийся лоббированием развития ракетных технологий, а потому беспокойный для партийной бюрократии, профессор Граве был вновь арестован в 1938 году под предлогом типичных обвинений – участия в «контрреволюционной офицерской монархической организации» и в шпионаже в пользу Германии.
Граве, к счастью, не расстреляли сразу, и это спасло ему жизнь. 23 февраля 1939 года на Кремлёвском приёме в честь Дня Красной армии, Сталин вдруг обратил внимание на то, что из старой гвардии учёных почему-то присутствует только один профессор Дроздов. Вождь спросил: «А где же другие корифеи – Граве, Баркалов, Федоров, Гельвих…» После того, как Сталин приказал всех выпустить, Ивану Платоновичу вернули документы и объявили, что он свободен.
Кому-то повезло меньше – Сталин помнил не всех. Поэтому у многих талантливый технарей оставалась последняя надежда – Берия.
Полна драматизма история выдающегося организатора оборонной промышленности СССР Бориса Львовича Ванникова.
После разукрупнения Наркомата оборонной промышленности Ванников назначается наркомом вооружения (февраль 1939 – июнь 1941). Это было сложное и тяжелое время. В широких масштабах строились новые и расширялись действующие артиллерийские заводы. Очень правильным было решение новое строительство вести на востоке страны. Наркому пришлось идти на обострение взаимоотношений с Совнаркомом и Сталиным, защищая свои позиции. Например, он считал, что артиллерийский завод – это комплекс машиностроительного и металлургического производства и поэтому не может быть подчинен двум наркоматам. Он отказался передать строительные организации наркомата вновь создаваемому Наркомату строительства, создал собственную станко-инструментальную базу. Опыт военных лет и необходимость передислокации заводов на восток показали, что в то время и в тех условиях он оказался прав. Тоже касалось номенклатуры и конструкции выпускаемой продукции.
Из воспоминаний Ванникова («Записки наркома», в книге «Война. Народ. Победа». Кн. 3. М., 1983) встает картина того времени:
1939 год. Идет спор о том, какую самозарядную винтовку взять на вооружение. Ванников один противостоит всем членам комиссии. Сталин внимательно выслушивает его и… принимает противоположное решение:
– Почему? – спрашивает Ванников.
– Так хотят все, – отвечает Сталин.
Освоение шло тяжело, но выпуск налажен. И посыпались жалобы: винтовка тяжела, сложна в эксплуатации и т. д. Снова вызов к Сталину: «Почему приняли на вооружение токаревскую винтовку, а не симоновскую?» Ванников напомнил историю вопроса. Сталин ответил: «Вы виноваты. Вы должны были доказать, какая винтовка лучше». И распорядился снять с производства токаревскую. И срочно готовить производство симоновской.
(В какие суммы обошелся этот «эксперимент», можно только догадываться. –
