Этому, безусловно, способствовала и государственная политика Латвии и Эстонии, в соответствии с которой русские эмигранты расценивались как лица нежелательные и даже неблагонадежные. Им было тяжело устроиться на работу, особенно в государственные учреждения.
Летом 1920 г. в Латвии и Эстонии началась вербовка бывших военнослужащих Северо-западной армии в армию Врангеля.
31 октября 1920 г. народный комиссар иностранных дел РСФСР заявил правительству Латвии резкий протест в связи с тем, что через Ригу в Крым к Врангелю было направлено 200 белых офицеров. Министр иностранных дел Латвии 3. Мейеровиц вынужден был признать, что действительно на территории страны действовали организации, занимавшиеся вербовкой солдат для белой армии. Как было впоследствии установлено, вербовкой белогвардейцев непосредственно занимались руководители латвийской армии>30.
В сложившихся условиях у российских эмигрантов не оставалось другого выхода, кроме сотрудничества с правительствами прибалтийских государств. С 1920 г. началось планомерное сотрудничество остатков белогвардейских частей в Прибалтике с Генеральными штабами Латвии и Эстонии.
К началу 1920-х гг. российская белая эмиграция сосредоточилась в ряде стран Европы и Азии и насчитывала до двух миллионов человек. Она, по определению В.И. Ленина, стала довольно значительной и организованной силой внешней контрреволюции, сохранившей за границей свою классовую организацию, имевшей там остатки Белой армии и поддерживавшей многочисленные связи с международной буржуазией>31.
В начале 1920-х гг. с территории Прибалтики против Советской России наиболее активно действовали представители НСЗРиС, РОВС, БРП. В приказе ГПУ от 10.03.1922 г. прямо отмечалось, что «полоса латвийско-эстонской границы усеяна бандами и боевыми организациями, руководимыми из Риги и Ревеля (Таллина), объединившимися савинковскими и монархически-врангелевскими агентами, которых тайно поддерживают правительства этих “демократических” республик»>32.
Организацией БРП в Прибалтике в описываемый период руководил Столычво Викторин Сигизмундович, бывший офицер царской армии>33. Савинкову подчинялись действовавшие из Прибалтики отряды Булак-Балаховича и Павловского. Крупные воинские соединения и антибольшевистские базы в Латвии и Эстонии были созданы генералом Глазенапом на деньги прибалтийских правительств. Потерпев поражение в Гражданской войне, российская эмиграция пошла по пути выработки новых приемов и методов ведения подрывной деятельности. На первый план в годы восстановительного периода выдвигаются более гибкие формы подрыва советской власти, так называемая «новая тактика» борьбы, предполагавшая наряду с оказанием враждебного влияния на Советскую Россию извне активизацию враждебной деятельности внутри государства. «Новая тактика» нашла свое проявление в двух конкретных формах: первая — это тактика «малых войн», которая выражалась в вооруженных мятежах. Она была характерна в основном для периода конца Гражданской войны и использовалась в начале НЭПа, т. е. в 1921–1922 гг. Затем оппозиционные силы основной упор сделали на тактику «тихой контрреволюции», которая сводилась к попыткам подрыва государственного аппарата и разложения партии большевиков, организации мелкобуржуазных масс на борьбу с диктатурой пролетариата. Однако эмиграция была крайне неоднородна, поэтому и во второй половине 1920-х гг. многие ее представители не отказались от планов осуществления военной интервенции в Советскую Россию.
Во второй половине 1920-х гг. с территории Прибалтики против СССР наиболее активно действовал РОВС. В Берлине находился центр второго отдела РОВС (начальник — А.А. фон Лампе), влияние которого распространялось на Латвию, Литву и Эстонию>34.
К началу 1930-х гг. по ряду причин, в том числе и в результате проведения ОГПУ ряда успешных операций, эмигрантские организации практически перестали вести подрывную работу против СССР с территории Прибалтики.
1.3. БУРЖУАЗНАЯ ЛАТВИЯ — ПЛАЦДАРМ ДЛЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННЫХ РАЗВЕДОК
Исторические и географические особенности Латвии, Литвы и Эстонии — наличие непосредственных границ с Советской Россией, большой процент русскоязычного населения, а также большое количество местных жителей, свободно владеющих русским языком и имеющих родственников и друзей на сопредельной территории обусловили повышенный интерес к Прибалтике со стороны разведывательных органов крупнейших государств того времени. На территории Латвии, Литвы и Эстонии вели активную работу английская, немецкая, французская, американская, шведская, японская и польская разведки. Разведки западных стран «здесь… имели свои разведывательные филиалы, которые вели шпионскую, диверсионную и террористическую деятельность против СССР и внутреннего революционного движения этих стран»
