Я, было, засомневался, какой такой день чекиста среди лета? Но все правильно: у Петро Иваныча этот праздник случался каждый месяц десятого числа - в день получки.
Я открыл бутылку.
- Подожди, - остановил Петро Иваныч, плеснул из бутылки на столик, поджег. Жидкость горела ровным, синим пламенем.
- По рисочку налей, - разрешил Петро Иваныч, оценив пламя.
Опрокинув рюмаху, сказал:
- Я, ребята, человек небольшой, с одной стороны. А с другой - не хвастаясь скажу: сотрудник органов такой, что палец в рот не клади, мигом отпечаток сниму. Так что предлагаю дружить.
Участковый распрощался, за ним с визитом знакомства хозяин соседнего киоска заявился. В черной майке, в наколках до плеч.
- Митя-рцд, - представился он, - два раза от звонка до звонка срок тянул. - И без переходов покатил бочку. - Я, секс твою за ногу, хозяин остановки, а ты без спроса торговлю развернул. Спалю, секс твою наперекосяк!
Митя был рецидивистом, но почти не матерился, вместо чего обильно унавоживал лексикон "сексом".
- Двадцать процентов с оборота мне будешь отстегивать! - заявил Митя-секс.
Я порядком труханул от такого соседства. И промямлил, мол, все равно кому платить, хотя "крыша" вроде как есть у меня. Я, правда, к тому конфликтному моменту ее не видел. Леха Вечно Живой предупредил, что "Пузырек" взят под опеку, когда надо - мафия появится.
- Какая крыша? - продолжал топорщить пальцы Митя-секс. - А ты знаешь, что это такое?
Митя поднес к моему лицу кулак. На фалангах было вытатуировано "MORT".
- Смерть, - перевел я.
- Во, секс! - обрадовался Митя-секс. - Ты в языках волокешь! А я видак взял, там инструкция не по-нашему куда нажимать. Ни хрена, секс им под кожу, не разберу! Сейчас привезу, расшифруешь мне.
Митя исчез, а мы сидели с женой и не знали, сразу бросать ларечную затею или подождать чуток.
Секс-сосед появился через час. Мы с женой переводили ему, куда нажимать, а он, купив у нас ликер, усиленно угощал "переводчиков".
Митя-секс был нашим постоянным покупателем. Я долго удивлялся его торговле. Ассортимент скудный, часто падал в многообразии до одной водки. А Митя-секс ходил с преуспевающим видом, и беспрерывно у него в киоске тусовались гости, а продавцы бегали к нам за питьем. Причем никогда Митя не брал в долг.
Глаза на Митин бизнес открыл Петро Иванович участковый.
- Это, Витя, самая выгодная торговля, когда она наоборот. За товаром по городу не рыскать, не трястись, что шоколад поплывет, а пиво скиснет... Потому что у него не киоск, а стиральная машина - деньги чьи-то отмывает. И еще Петро Иваныч по-отечески предупредил: водку Митину не пить. От нее за весту левизной прет.
КРЫША
Выше крыши не прыгнешь.
"Крыша" - термин, можно сказать, официальный. В нем присутствуют все черты делового языка: лаконизм, однозначность, отсутствие ненужной эмоциональности. "Крутая крыша", "наехала крыша", "разбирайся с моей крышей" - и все предельно ясно. В названии того же общественного института рэкетом нет универсальности несмотря на то, что это термин милицейских протоколов. То же управление внутренних дел, будучи чьей-то "крышей", никогда этот род своей деятельности рэкетом не обзовет. Чересчур термин протоколом попахивает. Мафия - те же штаны, только пуговицей на Запад, откуда наши газетчики пополняют свой опереточный лексикон. Бандиты - вот определение, которое наиболее в точку. Себя они во всяком разе именуют бандитами. Я в глаза назвать свою "крышу" бандитами не решаюсь.
Как-то после ливня спросил еще одного соседа по ларьку, владельца торгово-ларечной фирмы "Феникс" Стаса Подопригору:
- У тебя крыша не течет?
- Моя "крыша", - скаламбурил Стас, - течет постоянно и всегда в обратную от меня сторону.
Поток в сторону моей "крыши" начался через две недели после открытия предприятия. Подъехал скромный "Форд", из него водила вылез, здоровяк такой, что танку башку запросто открутит, а следом, вылез... вот уж, где не чаешь, там встречаешь.
- Степан, - представился кудреватый блондин.
По младости лет он меня, слава Богу, не помнил. Это был младший представитель бесчисленного семейства Грошевых. В поселке, где я вырос, Грошевых на своей шкуре знала каждая собака. Со старшим, по прозвищу Гаврош, я учился в пятом классе. Прозвище никаким боком не соответствовало действительности. Чтобы наш Гаврош под пулями полез собирать патроны для революции? Никогда! Зато в карманы к героям, пока они отстреливались на баррикадах, полез бы, не задумываясь. В школе Гаврош аккуратно тырил мелочь в гардеробе. И всегда имел стабильную тягу к плохолежащим предметам. Впервые по крупному сыпанулся, забравшись ночью в книжный магазин. Что уж он там искал? В нашем книжном днем-то ничего путного нельзя было найти.
