Ларец Марии Медичи - страница 32

«Ну и жук ты, парень! Самый настоящий жук».

Люсин раскрыл дверь и чуть не зашиб притулившегося к косяку администратора.

— Виноват. Мы заняли ваше помещение? Простите, уважаемый, и большое-пребольшое спасибо.

Он раскланялся с администратором и, пропустив вперед Михайлова, пошел к выходу.

Швейцар предупредительно распахнул стеклянные двери. «Капитан-директор», — определил Люсин, взглянув на пышные швейцарские галуны.

Они свернули с улицы Горького на Садовое кольцо, и, когда проезжали мимо «Аквариума», Люсин заметил, что там идет «Бей первым, Фреди!» Приятели советовали посмотреть. Люсин решил, что на обратном пути обязательно выйдет у «Аквариума», благо было недалеко и рабочий день действительно кончился.

А через минуту «Волга» развернулась и, сделав правый поворот, въехала на Малую Бронную. Промчавшись мимо Патриарших прудов, машина, взвизгнув тормозными колодками, резко остановилась у подъезда желтого четырехэтажного дома № 17.

— Кажется, приехали? — спросил Люсин, раскрыв дверцу. — Прошу вас, Виктор Михайлович. Я лучше в машине подожду.

Он вылез на тротуар, придержав дверцу, помог выйти Михайлову и пересел к шоферу. Как только Михайлов скрылся в подъезде, Люсин снял белую телефонную трубку:

— Нужна срочная справка. Михайлов Виктор Михайлович. Около тридцати лет. Предполагаемое местожительство: Малая Бронная.

Как только адрес подтвердили, Люсин велел уезжать. Они быстро развернулись и поехали обратно.

«Конечно, это кавалергардство. Ничего страшного, правда, через шестую квартиру я его все равно найду, кем бы он там ни был, но это кавалергардство, чистейшей воды гусарство».

И все же он был доволен, что послушался внезапного побуждения. Голос интуиции? Навряд ли… Но что-то мерещилось ему, где-то провидел он, что этот совершенно неожиданный для Михайлова отъезд еще сослужит свою службу.

У «Аквариума» он попросил остановиться. Попрощался с шофером и ленивой походкой фланирующего моряка устремился в сквер прямо к зелененьким кассам.

— Слышу, иду! — пропел Лев Минеевич и, теряя шлепанцы, засеменил к двери.

Звонок — кто-то намертво вдавил кнопку — неприятно резал уши.

— Иду, иду! Нельзя же так… — бормотал Лев Минеевич, открывая крепостные ворота.

Пали оковы и скрепы. Два верхних, один нижний, задвижка — все!

Дверь распахнулась, и в прихожую влетел Витюся, единственный, но весьма беспокойный сосед Льва Минеевича.

— Опять ключик забыл? — сладенько спросил Лев Минеевич. Но Витюся был невменяем. Он пронесся, как вихрь, наполнив тихую, заставленную всяким ненужным скарбом полутемную прихожую грохотом и свистом.

Лев Минеевич, крохотный, но весьма бодрый и розовенький пенсионер, едва успел отскочить.

Где-то на Витюсиной половине уже нервно позвякивали ключи. «Значит, не забыл ключик, — покачал головой Лев Минеевич. — Ни спасибо, ни здрасте. Воспитание-с».

Он вздохнул и прошлепал в ванную, чтобы вымыть руки после прикосновения к дверным запорам.

Но не успел повернуть фарфоровую ручку допотопного выключателя, как грохот корыт и шелест бумажных рулонов в прихожей возвестили, что беспокойный сосед проследовал в обратном направлении. Загремели замки, оскорбленно звякнула нетерпеливо сорванная цепочка. Потом гулко загудели каменные ступени лестницы.

«Так и есть, дверь не захлопнул!» Лев Минеевич скорбно кивнул грустному лысому человечку, который смотрел на него из сумрачных глубин рябого и ржавого зеркального осколка.

Он машинально намылил руки, но тут же спохватился, что дверь на лестницу открыта. Ее следовало немедленно запереть, и мытье, таким образом, пропадало зря. Но руки уже были намылены… Лев Минеевич прибавил струю в кране. Тщательно вытерев пальцы розовым с желтыми пуховыми цыплятками полотенцем, он погасил свет.

Но тут он услышал, как скрипнула входная дверь и чьи-то растерянные шаги вновь разбудили ворчливое эхо прихожей. Лев Минеевич затаился и, приоткрыв дверь своего убежища, приник к щели. К величайшему облегчению, он распознал в сумраке знакомую тень неугомонного соседа.

«Вернулся».

Лев Минеевич властно распахнул дверь и, пройдя к выключателям, осветил прихожую.