— Серебряные надели на них специальные ошейники, не дающие изменить им свою вторую ипостась на человеческую.
Я сразу же вспомнила свой сон и огромную собаку.
— Но Виктор с еще несколькими приспешниками остался на свободе и умудрялся как-то убивать серебряных, набираясь у них силы для своих экспериментов, в результате чего был создан кристалл Гласа и ключ к нему. Они были призваны увеличить могущество красных. Но произошла какая-то ошибка в расчетах, и кристалл почему-то все это время дремал. А лет восемнадцать назад на Виктора была устроена большая облава, и он, наконец, был пойман и уничтожен. Но недавно стало известно, что ключ он передал своей дочери-полукровке. И что кристалл Гласа начал просыпаться, ожидая, что его активируют.
Барский хохотнул, стукнув кулаком по стене:
— Кто же знал, что твоя кровь растворит этот чертов ключ? Теперь у тебя два пути: либо красные, либо серебряные заполучат твою кровь. И это не считая того, что каждый вампир будет стремиться выпить тебя для собственной выгоды. Каждый хочет стать самым сильным вампиром.
Я выдохнула, даже не заметив, что до этого сдерживала дыхание.
— А… моя злость, — смягчила я свое недавнее бешенство.
— Это все медальон. Ты же не думаешь, что в нем были заключены очень добрые силы? Эти приступы будут учащаться до тех пор, пока тобой не овладеет настоятельная потребность самой активировать кристалл.
Вот это да! Я что, теперь превращусь в эдакого воющего монстра, ломающего все вокруг, до тех пор, пока не перережу себе вены над каким-то дурацким камнем? Ну, спасибо, папочка! Если еще раз приснится, обязательно отблагодарю. Ой, кажется, я опять злюсь.
Вдох-выдох-вдох… Барский с интересом следил за моими манипуляциями.
— Хорошо, — просипела я. — Мы выяснили, что я нужна всем вампирам сразу и по отдельности, но тебе-то я зачем?
В его глазах, кажется, читалось уважение к моей сообразительности.
— Много будешь знать, проживешь еще меньше, — усмехнулся этот… нехороший человек.
— А ты…, случайно, потрошить меня не собираешься? — спросила я, отодвигаясь как можно дальше к изголовью кровати.
Барский сделал какое-то невозможно текучее движение и прижал меня к деревянной спинке.
— Мне очень нужна твоя сила, — прошептал он мне на ухо, а в следующий момент рассмеялся, стоя рядом с кроватью. — Прости, не удержался.
Мне захотелось кинуть в него чем-нибудь потяжелее. Ненавижу! Порву! Ррастерзаю!
Поняв мое состояние, Барский крепко стиснул меня в медвежьих объятиях, шепча что-то успокаивающее. Ну, прямо мамочка!
Придя в себя, я отпрянула от него, молча ожидая объяснений.
— Мне бы очень хотелось, чтобы ты не попала в руки красным вампирам — это было бы крахом для человечества… и не только, — добавил он таинственно, — лучше бы ты досталась серебряным. Тише…, - поднял он руку, отметая мое возмущение. — Ты должна меня понять — лучше пусть власть останется за ними. Они меньшее из двух зол.
— Но не для меня! — возмутилась я.
Барский опять перебил мой возглас:
— Но! Нам нужна другая твоя сила. Сила, заключенная в твоей крови полувампира. Мы планировали, что после того, как ты отдашь свой медальон серебряным, мы сможем перетянуть тебя на свою сторону и исследовать твои возможность в борьбе с кровососами.
— Что? — он меня добить решил? Точно, чокнутый!
— Ты. Хочешь сказать. Что борешься с вампирами.
— Ну, не явно, конечно. У меня с ними сложные отношения.
Че-то я не догоняю…
— А как же Вацлав? Я слышала, как ты с ним разговаривал.
Меня опять прижали к изголовью.
— Забудь об этом, если хочешь жить! — я зажмурилась, чтобы не видеть эту озверевшую маску. — Мне пора, никуда не выходи, — бросил этот… этот тип и ушел.
Вот поэтому такие мужчины не для меня — разные весовые категории.
