– Здравствуй, – сказал Семагин и указал на стул. – Садись.
– Здравствуйте, спасибо, – вежливо ответил Миша и непринужденно присел.
Мальчик, неплохо знал права заключенного и был пре-красно подкован в юридическом плане. Когда на семна-дцатом убийстве его брал с поличным специальный отряд по борьбе с терроризмом, Миша сразу поднял руки и вышел, повторяя заученную фразу: "Я малолетка, мне тринадцать, не имеете права в меня стрелять". На допро-сах держался спокойно, ничего конкретного не сказал, упомянув, что воспитывался в детском доме под Гатчиной. Проверка показала, что такой детдом был, но расформи-рован, а двенадцать его воспитанников пропали неизвест-но куда.
Судя по почерку, Мишу готовили инструктора из воен-ной разведки, но уточнить этот факт оказалось невозмож-но. Пока его держали в ИВС. Никто не знал, что с ним делать. Судить и отправлять в колонию значило привести на малолетку готового пахана зоны, который устроил бы кровавую рубиловку в битве за масть. Миша превосходно владел боевым джиу-джитсу, не говоря о холодном ору-жии, и был готов уничтожить любого, посягнувшего на его безопасность. На этого обученного исполнителя пре-тендовали ГРУ, СВР и группа особого назначения при МЧС, но у сотрудника Федеральной службы безопасности было некоторое преимущество – Миша являлся добычей его конторы. Семагин внимательно изучил уголовное дело и нашел его кандидатуру достойной того, чтобы выхло-потать освобождение. Штат полковника был здорово по-трепан скандалом с "Ландскнехтом". Александру Семе-новичу удалось выкрутиться из этой истории, "зачистив" Колыванова через своего человека в больнице при помощи хорошей дозы ЛСД-25, отправив ловить глюки в психи-атрическую клинику для уголовных преступников в со-стоянии, когда получить какие-либо показания невозмож-но. От руководства программой "Ландскнехт" полковник был отстранен, но исключительно благодаря протекции давнего знакомого – генерал-лейтенанта Яшенцева рас-следование относительно Семагина закрылось, и он был взят на работу в Шестой отдел Управления медицинских исследований, расплатившись за свои про-махи легким испугом. У Яшенцева также хватало своих проблем, и ему требовались сотрудники, крепко сидящие на крючке. Надежный соратник всегда в цене, а тот, на кого есть компромат, надежен вдвойне. И Семагин вошел в круг доверенных лиц.
– Хотите посмотреть, как он нож кидает? – спросил дежурный. По-видимому, этот трюк был лучшим развле-чением сезона.
Семагин кивнул.
Мише дали перочинный ножик, не очень удобный для метания предмет, с толстой тяжелой ручкой, на-пичканной набором вспомогательной дребедени. Дежур-ный подвинул стул к дальней стене и отошел.
– Делай.
Чуть присев, Миша двинул рукой снизу вверх. Взмах получился четким, словно по невидимым рельсам. Нож с уверенным твердым стуком воткнулся в деревянную спинку. Миша с гордостью посмотрел на полковника, в глазах светилось чисто детское торжество. Метание ножа "юбочкой" было очень сложным способом.
– А хотите посмотреть, как он "сотку" кидает? – дежурный достал из стола длинный гвоздь. Он тоже гор-дился, словно сам воспитал ученика.
– Достаточно, – отрезал Семагин и повернулся к мальчику: – Не надоело сидеть?
Миша молчал, ожидая продолжения. Об этом его спра-шивали не раз.
– Хочешь отсюда выйти?
– Да.
Маленький киллер был немногословен. По-добные базары часто заканчивались бесплодными обеща-ниями.
– Я его забираю, – обратился Семагин к дежурно-му. – Где у вас городской?
Капитан любезно снял трубку. Семагин поговорил со следователем и повернулся к Мише:
– Вещи в камере есть?
– Нет.
Пока все не выяснится окончательно, маль-чик сдерживал эмоции и был предельно кратким.
Зазвонил телефон.
– Слушаю, – сказал дежурный. – Да, понял.
Он вызвал конвой.
– Пошли, – сказал Семагин.
Миша повернулся к дежурному.
– До свидания, – кивнул он.
Конвойный загоготал.
– В таких случаях принято говорить "прощай", – наставительно заметил дежурный, – если не хочешь вер-нуться обратно.
– Теперь буду в курсе, – ответил Миша.
Дежурный посмотрел ему вслед. Мальчик знал свое будущее, и лицо его было воплощением безмятежного счастья.
