— И как оно?
— Ну, пока ничего… так, — и Сергей продекламировал ей с листа:
Но больше, чем Тристан, пожалуй,
Изольда бедная страдала.
Она в отсутствие Тристана
Смерть призывала непрестанно,
И чем решительней король
Запретом причинял ей боль,
Тем неразрывнее она
Была с Тристаном скреплена
[8].
— Ооо, как здорово! — восхитилась девочка, а Сергей смущенно покраснел. Алиса расшифровала это как знак скромности, однако правда заключалась в том, что Сергей, тщательно подготовившись к своей операции «А» (исходя из имен девочек Алисы и Анжелики) просто отыскал стихи в Сети и переписал в блокнот.
— Кстати, а что вы будете делать до вечера? — поинтересовалась Алиса.
— Да, пожалуй, ничего, — пожал плечами Сергей. — Трисс и Эовин разошлись по делам, а у меня были кой-какие мысли… Вот, хотелось погулять.
— А хотите, — она на секунду запнулась от собственной смелости, а Сергей затаил дыхание. — Хотите, пойдемте ко мне в гости?! У нас дома торт есть! И я вам покажу наши с Анж поделки, и фотки с ролевок!
— Твои родители убьют тебя за это! — притворно возмутился он, внутренне ликуя. — Я же взрослая чужая тетка! — он направил на нее скрюченные пальцы, как на маленького ребенка. — Я поймаю тебя и съем!
— Они не узнают! — рассмеялась Алиса. — Ну, идемте!
— Уговорила, — Сергей едва не подорвался на месте, но заставил себя вести себя степенно и достойно, как и полагалось рассудительной Гвен. — Но торт не буду — мы все на диете!
Алиса беззаботно рассмеялась и повела новую подругу домой, по пути рассказывая маленькие сценки из их игр, интересные факты, которые они установили в своем историческом кружке, о поделках, которыми занималась вместе с сестрой. Сергей поддакивал ей, рассказывал в свою очередь эпизоды из личных данных, вычитанных в листочке Светлого, а в глубине души досадовал на себя за то, что так бесстыдно пользуется наивной девочкой.
Квартира Алисы была в одном из старых четырехэтажных домов, где во дворе на клумбах сидели петунии, подъезд был увит многолетними наслоениями отмерших стеблей дикого винограда и хмеля, в сетчатой загородке между старенькими гаражами квохтали куры, а на лестнице пахло щами и свежим хлебом. Маленькая, с низкими белеными потолками квартирка давно не видела ремонта — стены были оклеены советскими еще бумажными обоями, вытершиеся и потемневшие там, где чаще всего к ним прикасались руки, на полу прихожей и кухни лежал тощий клетчатый линолеум, а в гостиной — старый паркет, от времени потускневший и исцарапанный. Мебель вся так же была куплена в те годы, когда Алисы, вероятно, еще не было на свете — польская мебельная стенка, темная до черноты, с круглыми медными ручками, где в стеклянном буфете с зеркальной стенкой стоял неизменный парадный сервиз с эмалевыми розами, колонна мраморных слоников, расписанные гжелью фигурки и сувениры поновее, привезенные из разных концов света. На прогибающихся полках стояли поверху энциклопедии «Аванты» и толстые словари английского и немецкого языков, пониже эффектным бастионом Пушкин с Достоевским, а внизу — хаотичное нагромождение дешевого чтива в виде детективов и женских романов, четыре книги Клайва Льюиса, «Хоббит» и первые три романа об Анжелике. В углу притулился на тумбе телевизор, напротив — ярко-малиновый диван перестроечного периода, пухлый, с массивной спинкой, местами уже протертый и с ободранными кошкой боками.
Комната, в которой жили сестры, разительно отличалась от гостиной. Все свободное пространство стола и стеллажей занимала косметика, баночки, тюбики, шкатулочки, подставки под кольца, брелочницы, мягкие игрушки и подарочная мелочевка. Одним из углов стола владела здоровенная швейная машинка, в другом окопался бумагами и самоклейками-напоминалками компьютер. Из больших ящиков торчали края канвы и кое-как набросанные мотки мулине, в пустой коробке из-под диска лежал разноцветный бисер, под столом виднелись обрезки ткани и рыжий тапок. Двухъярусная кровать обвешана вешалками с разной одеждой — один строгий брючный костюм, фентезийная юбка с оборками и какое-то сказочное платьишко с неоконченной вышивкой. Венчал этот хаос календарь с полуобнаженной красавицей и драконом кисти Бориса Вальехо
