- Это ты, милай, не обольщайся! Собакой он мне угрожает! Погоди-ка, Стас, оставим пока твоего Улана. Это я уж как-нибудь. А вот как ты меня своей маме объяснишь? Так, спокойно, Стаська, перекрёсток этот нерегулируемый проедем, потом ответишь… Не крути башкой! Зеркало, бля, нахуя тут? Стас, я от твоей езды поседею, на хер… А вот за белобрысого можно и по рогам! Пепельный, вот какой… Ха, согласен он! Ещё бы… так что там насчёт твоей мамы?
- Ну а что, Илья, мама тебе моя? Она у меня очень хорошая, уж ты не сомневайся.
- Если ты на неё похож, Стас, то я и не сомневаюсь. Но всё же? Там, перед битвой при Ивановке, пейзанам этим ты меня, помнится, своим братом представил? Я, право, польщён, это, право, такая честь, но ведь этот номер с твоей мамой у тебя не прокатит, смею тебя уверить, что нет. Это я говорю, если у тебя поселились на этот счёт хоть какие-то сомнения.
Стасик задумчиво смотрит на дорогу, я не уверен, но, по-моему, ни хуя он там не видит! Я уже, было, примериваюсь ухватиться за руль, в случае чего, да тут он оживает, возбуждённо чешет себе затылок, - эх, прав я был насчёт отвёртки, - мне подмигивает, чуть, бля, не облизывается!
- А я ей всё расскажу! Блин, только в обморок не падай, кто ж меня материть будет? Не всё, конечно, Илюшка, я ж не идиот, да и не поверит она всему. Скажу, как мы встретились, как помог ты мне с машиной, ну, привру чего-нибудь там… Про этих троих, понятно, - ни гу-гу. Скажу, - это вот самое главное, - скажу, что совсем один ты, старший брат у тебя умер, не бедствуешь, в материальном смысле ты в полном порядке, да вот совсем один… Ну и вот. Поживёшь у меня, пока что-нибудь… Ну, пока не решится всё как-нибудь, не устроится пока. Ну, ясное дело, мама скажет, конечно, что кушать теперь мне надо будет готовить, нельзя же одними пельменями ребёнка кормить, и т.д. и т.п.…
- Послушай, Стас… - я замолкаю на секунду. - Так, ладно, вдвоём как-нибудь. Теперь вот что, у нас по дороге сейчас какой-нибудь торговый центр будет? Чтобы и шмотки, и жратва там?
- По дороге? Ну-у… - и этот обормот удивлённо начинает вертеть своей башкой по сторонам, похоже, соображает, где это он едет! - В «Зори Урала» заехать можно… Там ещё «Мост» дальше, он не достроен ещё, но и туда можно.
- Я по недостроенным мостам привычки не имею шастать! Погоди, он что, не достроен, и работает?.. Охуеть… Дальше.
- Дальше «Класс», но это надо на другую сторону, через трамвайную линию.
- Отпадает! Давай уж лучше в эти «Зори» твои… Да, «Зори Урала», - it’s so poetical…
- Илюха, я… Не, ты глянь! А ты говоришь, что я плохо вожу! Видал самоубийцу?
- Это ж таксист, - они, Стаська, везде одинаковые. Кроме Японии…
- Ты и в Японии бывал?
- А я только там и бывал, и ещё вот в Италии один раз. Мы с Тишкой в Японии четыре раза были, его любимая страна. Он говорил, что если где ещё остались живые Боги, так это там…
- Как это?
- Отъебись, Стаська, мы ж так не доедем с тобой нихуя! Потом расскажу, будет время.
- И сам ты пошёл, понял?! Да что ж это такое, в самом-то деле! Что ты со мной как с этим самым, как с каким-нибудь там…
- Как с другом, Стась, надеюсь, что как с другом…
Стас отчётливо сглатывает, от дороги не отрывается, - вот это правильно. Так наши шансы всё-таки доехать до места значительно повышаются…
- Это… Приехали, Илюшка. Щас, припаркуемся…
- Стась, ты на парковку не лезь, видишь, там плюнуть некуда? Давай тут, на проспекте.
- А тут разве можно?
Я, скрипнув зубами, молча тычу пальцем, где именно ему остановиться. Блядь, и как только таким обормотам права выдают? Во, бля! Бордюр колесом зацепил…
Я роюсь в рюкзаке, перекладываю поближе второй бумажник, - Стаська наблюдает, но помалкивает, - чуть подумав, достаю часы, надеваю их на руку.
- Какие часы у тебя классные! А, я знаю, - такие хронографами называются, да?
- Продвинутый ты у меня, Стасик, охуеть… А ну, бля! Я те надуюсь! Ну кончай, ну Стаська… Посмотреть хочешь, а? Это мне Тихон подарил, на четырнадцать лет… Правда, хорошие?
- Здорово! Да, хорошо, наверное, когда можно себе позволить такие подарки делать… Zenith, El Primero… Золотые, да?
