Спустя два месяца новость о непредвиденных неприятностях прозвучала как взрыв. Егор очень сбивчивым тоном проинформировал меня по телефону, что уволен из фирмы. Из его путанных от волнения пояснений я понял, что наши и все привлечённые с его подачи деньги используются совершенно не так, как считал нужным «проснувшийся» директор-хозяин. Очень странное объяснение. Тем, у кого подошёл срок получать проценты, хозяин отвечает, что до окончания внутренних разборок приостанавливает все операции. Такая постановка вопроса коснётся и нас. Казалось бы, логики в таких действиях никакой нет, тем более что ключевое лицо по привлечению кредитов уволено. В такой ситуации хозяину разумно было бы успокоить кредиторов и выплачивать проценты строго по договору, о подделке его подписи в договоре вроде бы речи нет. Хозяин говорит о претензии к Егору по направлению движения средств, которые, по-видимому, перекочевали в одну из двух дочерних компаний, указанных в договоре. Более того, вскоре хозяин заявил в письме, что возбудил против Егора уголовное дело.
Просматриваю договор и вижу, что там наряду с основной фирмой указаны и дочерние компании. Но из платёжки следует, что деньги всё же ушли не в дочернюю компанию, а в основную фирму. Что же тогда возмущает хозяина? И о чём говорит Егор? Ситуация была бы понятней, если бы деньги ушли в одну из дочерних фирм. Тогда можно было бы предположить, что директор подмахнул стандартный для него договор по привычке, не вчитываясь, а полностью доверяя, и не обратил внимания на наличие в нем реквизитов дочерних фирм, где Егор, возможно, распорядился финансами с ущербом для компании. Но этого нет. Что же тогда получается? Неужели имеет место их прямое совокупное жульничество по отношению к нам? С этой минуты я, увы, уже ни за чью бы честность в этом мире не поручился.
В разговоре с Егором прозвучало, что в случае досрочного увольнения условиями трудового договора ему предусмотрены немалые выплаты, которых вполне хватило бы, чтобы покрыть наш с Дмитрием «высокодоходный» кредит. Как это выглядело бы – я не понял. Мы, увы, не одни, а на всех его «золотого парашюта» явно не хватит. В сбивчивых пояснениях Егора прозвучало, что наш вклад – второй по величине, правда, первый в семь раз больше нашего. Интересно, что круглой цифры в один миллион долларов, якобы соответствующей вкладу Романа, как это заявлялось первоначально, не было названо. Кажется, это первая ложь с его стороны, хотя при других обстоятельствах она могла бы быть и безобидной. Наверное, сработал обычный всежизненный принцип, что врущий человек, будь то ребёнок или крупный бизнесмен, нюансы какого-либо вранья со временем забывает и попадается. Кстати, позже и Роман не подтвердил именно такой цифры. Мне же эта информация врезалась в память как важный аргумент надёжности сотрудничества. Всё же они знакомы и дружат не один десяток лет.
Интерес к нашему знакомству возник в Иркутске как раз с информации его старого друга о весьма удачном миллионном вкладе под 12 % годовых. Но ни его фамилии, ни вклада среди пяти основных кредиторов названо не было! Кроме того, его цифра, а не наша была бы второй по величине. Неужели это был их общий блеф для привлечения небедной «паствы»? В случае успеха дела после окончания срока действия договора можно было бы и посмеяться по поводу этого используемого всеми жуликами и шулерами примитивного способа привлечения к игре. Теперь же данный поступок – серьёзный штрих к «безупречному дворянскому» портрету финансиста.
После свалившейся на меня «радости» очень внимательно читаю кредитный договор и нахожу пункт, от которого становится не по себе. Привожу его целиком: «Каждая сторона имеет право расторгнуть это Соглашение в одностороннем порядке при уведомлении другой стороны в письменной форме как минимум за 1 месяц до расторжения Соглашения при условии, что все обязанности согласно условиям этого Соглашения были выполнены любой из сторон, как требуется».
Из этой абсурдной формулировки следует, что договор невозможно расторгнуть досрочно, как лживо сказано в первом предложении и уверял Егор при подписании, а после и по телефону. Все условия сторонами могут быть выполнены только по окончании срока действия соглашения и после полной выплаты всех причитающихся процентов.
