– Ты что, столько возвращаться? Да плюнь, добра-то, тетрадка, – воспротивился попутчик, но наткнулся на уйму упреков.
– Мы дураки, надо было записку написать, и план чертить. И вообще, принято кусочки бумаги с номерами класть на развилках, я видела в кино! А уходить с места аварии нельзя, иначе тебя не найдут и не спасут. Если мы заблудимся? Сто лет искать станут, а всегда не в той стороне. Ты хоть понимаешь, что мы не знаем, куда идём и сколько еще идти? Неизвестно, кто такой ход прокопал, может, он кольцом, и никакого выхода? Зря я тебя послушала, – и ещё невесть сколько слов у очкастой дылды нашлось бы, но Славка не выдержал.
– Паникерша! Любой ход ведет наружу. Это курганная гора, забыла? Захоронение, с давних времен, ты же слышала – древний мир. Его когда насыпали, то ход сразу сделали, чтобы тайно, как в египетской пирамиде, заходить к гробу царя. Или царицы, чей гроб качается хрустальный, – Славка молол явную чушь, смешивая в одну кучу сказки и загадочные телепередачи про фараонов.
Но Руська замолчала и слушала. Больше того, она пошла вперед! Закрепляя успех, мальчишка принялся рисовать скорые перспективы:
– Дойдём до края, там и наружу выйдем. Представляешь, как все удивятся? Мы упали внутри, а пришли с другой стороны.
– Ага. И ход открыли. Его назовут по мне – Русановский…
– С чего ради? Я тебя вывел, значит, и назовут Ярославов ход, – отдавать права на имя, да ещё очкастой вредине, за здорово живёшь?
– Да, ладно, все равно как, а только мы – первооткрыватели. Вот найти бы сейчас тайный клад, ух! Куча денег! Я маме машину куплю и большую квартиру…
– А я нет, катер такой папе подарю и снегоход, – включился в приятную мечту Славка, – а маме…
Они спорили, как делить клад, если тот будет только из брюликов, когда свет выхватил три камня, прислоненные к стене, словно скамья. Ноги сами остановились, настолько захотелось присесть. Славка потрогал – влажно. Снял сумку, вытащил куртку, подстелил. Русана тоже подложила под себя куртку, аккуратно свернув подкладкой наружу. Из рюкзачка достала пластмассовую коробку, постелила на колени салфетку, пригласила Славку:
– Угощайся. Мама на всякий случай сделала.
– Копченая? – Он быстро сжевал два бутербродика, доставшихся на его долю и задумался, глядя на пятый, непарный. – Этот кому?
– Хочешь – твой. А помидорку?
– Не люблю. Я что, корова, траву жевать? Мужчина должен есть мясо.
– С чего ты взял?
– Мясо сделало обезьяну разумной… В мире животных так сказали. Человек стал есть мясо, и мозг вырос. Вон, гориллы до сих пор листья жуют, и что? Тупые, хоть и сильные.
– Ой-ой, какие вы все умные, мясоеды! Мама говорит, что растительная пища дает витамины и микроэлементы!
– Да что твои витамины! Одну таблетку в день и салатов не надо!
Запив колой из славкиной бутылки, они двинулись дальше. Поглядывая на индикатор мобилы – не появится ли связь, шли, шли, шли… Так и придерживались правой стены. А повороты появлялись один за другим, еще и еще. Говорить уже не хотелось. Настроение упало ниже пола. Первой сдалась Русана:
– Зря мы пошли. А всё ты! Правило правой руки, правило правой руки! Врёшь ты всё. Мы заблудились. Это лабиринт! – И заныла, запричитала. – Там нас уже вытащили бы. Давно нашли бы…
– Это еще бабушка надвое сказала, – возразил Славка, собрав остатки мужества. – Если глубоко, как мы летели, и дырка обрушилась, то знаешь, сколько времени копать будут?
И вдруг позади раздался скрежет. Будто лопатой разгребают землю. Русана дернула Славку за рукав:
– Стой! Ты слышишь?
Скрежетало в стене, и всё громче и громче. Кто-то прокапывался к ним.
– Я же говорил, говорил, а ты не верила! – Голос мальчишки звенел торжеством. – Нас нашли! Ура!
Вывалились камни кладки, в темноте открывшейся дыры мелькнула неясная фигура. Русана радостно закричала:
– Мы здесь! – И посветила навстречу спасателям.
В синем свете мобильника блестнули маленькие глазки на звериной башке. Распахнулась широкая пасть с многочисленными зубами, из которой вырвался короткий и пронзительный рёв.