– Лан-Ар, – легкий шепот сорвался с губ ийлуры, – иди сюда.
Испытав вдруг легкий приступ тошноты, ийлур присел рядом с Нитар-Лисс. Она поднялась, опираясь руками о траву и потягиваясь, словно дикая кошечка. Солнце кровавыми искрами рассыпалось в ее тяжелых косах.
– Ты сомневаешься, – мягко прошелестел ее голос, – не стоит. Поверь, Око Сумерек будет нашим, и тогда… Тогда ты получишь все, что когда-либо желал.
Ийлур кивнул. И отвернулся, потому что в это утро смотреть на Нитар-Лисс ему было отчего-то неприятно.
…Щеров они отпустили на волю. В горах с них толку было мало, как объяснила Нитар-Лисс, а так они все равно добредут до ближайшего города синхов, или, что еще более вероятно, прибьются к кочующей стае и отправятся в Ничейные степи.
Гранитная глыба, отметившая расположение портала, в свете дня выглядела самой что ни на есть обычной кровянистой глыбой, торчащей из земли. Лан-Ар даже заскучал, пока Нитар-Лисс десять раз обошла ее, высматривая одной ей ведомые знаки. Мелькнула мысль – может, жрица ошиблась, и они вышли не к тому камню?
– Иди-ка сюда, – раздался голос ийлуры, – я все думаю, отчего не видно ключа? А он вот где спрятался…
Нитар-Лисс стояла рядом с пышным кустом золотых роз, который разросся так густо, что наполз на гранит. Ийлура пробурчала нечто вроде «Мать простит».
– Руби его, Лан-Ар.
– Священный цветок? – не удержавшись, съязвил он.
– Ну… – она развела руками, – а что делать?
Через несколько минут бесполезной борьбы со сталью куст осел шелестящей бесформенной кучей зелени вперемешку с золотыми цветками. Нитар-Лисс не ошиблась: там, где гранит врастал в землю и там, где беспомощно торчали остатки поверженного куста, в камне был вырублен грубый барельеф: сидящий на корточках Хинкатапи. Лан-Ар только и узнал его по круглой и большой голове, испещренной короткими засечками, что должно было означать костяные пластины. В руках покровитель Кэльчу держал нечто, похожее то ли на хлеб, то ли на кошелек.
– Так гораздо лучше, – проворковала ийлура.
Присев на корточки, она извлекла из ножен ритуальный кинжал и острием поддела каменный кругляш. Лан-Ар хотел было сказать, что она только нож сломает таким образом, однако руки Хинкатапи внезапно опустели, а ноша покровителя перекочевала на ладонь ийлуры.
– Ты бывала здесь раньше? – Лан-Ар тоже наклонился, заглянул в образовавшееся отверстие. Там была пустота; оказалось, гранитная глыба была сплошь обманом…
«Сумерки любят обман, так же, как и тьма», – вдруг подумал ийлур.
– Я здесь впервые, – Нитар-Лисс медленно выпрямилась и потерла свободной рукой поясницу, – но я читала о том, как это должно выглядеть.
– И что теперь?
– Теперь… – она пошарила взглядом по блестящей слюдяными искрами поверхности камня, – теперь нам вот сюда…
Оказывается, чуть левее и на высоте ийлурского роста красовался такой же вырубленный в граните Хинкатапи. Только в руках он ничего не держал, там была выемка, в которую идеально лег каменный кругляк. Нитар-Лисс нажала на него, раздался звук ломаемой косточки – и что-то заворочалось, заскрипело в нутре лже-глыбы. Лан-Ару только и оставалось, как приоткрыв рот смотреть на быстро растущую щель в казалось бы монолитном камне.
– А теперь – вперед! – скомандовала Нитар-Лисс.
И, подхватив кем-то оставленный в ржавой подставке факел, заторопила:
– Давай огниво, Лан-Ар, быстрее…
– Многие знают про этот портал?
Искра, соскочившая с кремня, мгновенно зажгла паклю.
– Нет, – ийлура покачала головой, – полная карта вообще есть только у Верховных… про другие порталы знают другие избранные, но простолюдины – те, конечно, слыхом не слыхивали о камнях кэльчу…
– А сами кэльчу?
Они начали спускаться вниз по старым, истертым ступеням. Снизу тянуло холодом, и Лан-Ар невольно поежился. Нитар-Лисс же быстро скользила вперед, слова ее горошинами отскакивали от стен.
– Кэльчу-то знают, разумеется… но им здесь нечего делать, Лан-Ар. Это раньше они шастали по всему Эртинойсу, а теперь они дальше холмов своих предпочитают не высовываться… Ну, пожалуй, еще в Алхаиме и Гвенимаре живут некоторые кланы… времена меняются, Эртинойс меняется, ничто не стоит на месте.
