Приемные родители очень встревожились. Они успели привязаться к Джули, как к родной дочери. Им не хотелось даже думать о том, что вся ее жизнь, так тщательно спланированная, может теперь резко измениться, что Джули может покинуть их и Кена. Они так ждали того дня, когда Джули с Кеном поженятся и заживут счастливой семейной жизнью в доме по соседству. Они ждали рождения внуков, мечтали о том, как дети будут играть у них в саду. Письмо грозило разрушить это счастливое будущее.
Кен отнесся к неожиданному известию точно так же. Ведь уже все решено и спланировано. Через несколько месяцев эти планы должны завершиться свадьбой. Кен уже внес задаток за дом и купил невесте обручальное кольцо.
Джули коснулась скромного бриллианта на пальце. Внезапно она почувствовала, что ужасно тоскует по Кену. По его солидности, надежности, обаянию и доброте, по его практическому складу ума и суховатому юмору. По всем тем качествам, которые привлекли ее два года назад, когда Кен переехал в Морстаун.
Что она вообще делает здесь, в этом незнакомом месте, с незнакомыми людьми? И что, если вся эта история на самом деле все-таки окажется чьим-то жестоким розыгрышем?
В дверь постучали. Наконец-то! Джули взглянула на часы. Ровно четыре. Значит, если мистер Фиппс из фирмы «Хендерсон, Кэлдикотт и Фиппс» говорит «четыре часа», он именно это и имеет в виду.
Джули поспешно сунула письмо обратно в сумочку, глотнула напоследок прохладного воздуха, распрямила плечи и пошла открывать дверь.
«28 мая
Сегодня наш день рождения. Нам исполнилось одиннадцать лет. Мама и папа подарили нам платья с кружевными оборками и велосипеды. Платье мне ужасно не понравилось, а велосипед — ничего. Тетя Хелен подарила золотые медальоны в форме сердечка. Но самый лучший подарок — вот этот дневник в кожаной обложке. Он мне нравится больше всех остальных подарков, потому что у Сьюлин такого нет. Тетя Пип подарила мне дневник, а ей — коробку с красками. Вообще я нисколько не похожа на Сьюлин. Она просто плакса, и ничего больше. Мы с ней только внешне похожи, а внутри я совсем другая. Этот дневник мне очень пригодится. Мне есть что записывать. Буду писать обо всем, что делаю, записывать все свои мысли, все свои секреты.
И вот первый секрет. Как бы мне хотелось не быть близняшкой…»
* * *
На этот раз Фиппс приехал за ней в большом, внушительном черном автомобиле. С кондиционером. Интересно, почему он не приехал на нем на автобусную станцию? Джули решила, что спросит об этом когда-нибудь потом, когда узнает его получше. Может быть, заодно спросит и его имя. При этой мысли она непроизвольно улыбнулась. Фиппс, обернувшийся к ней в этот самый момент, тоже улыбнулся в ответ.
— Мистер Хендерсон вам понравится. Очень приятный пожилой джентльмен. Он из того самого рода Хендерсонов, которые приехали сюда еще в начале девятнадцатого века.
— Да, я уверена, что он мне понравится. Его письмо показалось мне таким… — Она не знала, как это определить.
— Он всегда пишет очень ясные и четкие письма. Вы себе даже не представляете, как трудно написать хорошее письмо. Я… — Внезапно он вспыхнул, отчего сразу показался более молодым, более привлекательным и совершенно беззащитным. — Да что это я… Не стоит об этом говорить. Вы же учились в английской школе и прекрасно знаете о таких вещах.
Джули непроизвольно поморщилась. Он это заметил и смутился еще больше.
— Извините. Я что-нибудь сказал не так?
Джули улыбнулась, пытаясь снять напряжение.
— Да нет. Просто я никак не могу привыкнуть к тому, что незнакомые люди так много обо мне знают. Как я понимаю, ваша фирма провела очень тщательное расследование. Похоже, у меня совсем не осталось секретов.
— Но в этом нет ничего плохого, мисс Мэлоун. Просто в случае, подобном вашему, мы должны быть на сто процентов уверены в том, что не ошиблись. На это ушло несколько лет. Нам практически не от чего было оттолкнуться. Когда… когда это все произошло… когда они вас обнаружили, вашу жизнь отследили вплоть до того самого момента, когда вы прибыли в Морстаун.
— А почему вы говорите «они»? Разве не вы этим занимались?
