Когда Лейси дозвонилась до адвокатского офиса Дугласа Мэдигана, в Сан-Франциско только что закончилось время ленча.
— Лейси, это в самом деле ты? С тобой все в порядке? Тут во всех теленовостях передавали про то, как поймали этого типа. Ты ведь участвовала в этом, верно?
— Да, участвовала. Со мной все в порядке, Дуглас. Мы действительно его поймали. Я уже один раз с ним разговаривала. Я все из него вытащу, Дуглас, все.
— Я не понял, что еще ты хочешь из него вытащить? Ведь и так уже все известно.
— Я хочу узнать, почему он убил Белинду. Ты ведь знаешь, она никогда не злоупотребляла бранными словами. И ты сам говорил мне, что она обожала тебя, а значит, не стала бы плохо отзываться о тебе в присутствии малознакомых людей.
— Верно, ну и что из этого? Лейси перевела дыхание.
— Все дело в том, что пойманный нами преступник выбирал себе в жертвы именно тех женщин, которые бранились или же плохо говорили о своих мужьях или приятелях. Если в случае с Белиндой все было иначе, это означает, что у убийцы существовал и какой-то еще критерий. Вот я и хочу это выяснить, Дуглас. Я должна это знать.
— Ты что, выступала в роли приманки?
— Да, но только, пожалуйста, не надо всем об этом рассказывать. Просто я лучше всех подходила на эту роль. Я знаю этого типа лучше, чем кто бы то ни было.
— О Боже, это же было просто безумие, Лейси.
— Я хочу позвонить отцу.
— Нет, лучше это сделаю я. Хотя готов побиться об заклад, что он уже обо всем знает, в том числе и о том, что ты непосредственно участвовала в операции. Он испытает облегчение, узнав, что ты не ранена.
Рука Лейси неприятно заныла, и она вспомнила, что пора принимать обезболивающее.
— Да-да, я в полном порядке, — пробормотала она в трубку. — Что ты предпринял по поводу Кэндис Аддамс?
— В прошлый уик-энд я на ней женился. Самое смешное, что наша первая брачная ночь пришлась на ее критические дни.
— Что, она не была беременна?
— Она сказала, что у нее все эти дела начались за два дня до свадьбы и что она так любит меня, что побоялась мне об этом сказать. Ей казалось, что, если бы не ребенок, я бы на ней не женился.
— А ты бы женился?
— Нет, конечно. Ты ведь знаешь, я не люблю ее.
— Ну и дела, Дуглас, — протянула Лейси, радуясь, что их в этот момент разделяют три тысячи миль. — И что же ты собираешься делать?
— Я еще не решил.
— Ты думаешь, она в самом деле любит тебя?
— Не знаю. Она утверждает, что да. Жаль, что тебя здесь нет. Мне бы очень хотелось видеть тебя, прикоснуться к тебе, поцеловать тебя. Я скучаю по тебе, Лейси. И твои отец с матерью тоже по тебе скучают. Ты знаешь, они оба надеялись, что мы с тобой поженимся.
— Нет, я об этом не знала. Никто никогда не говорил мне об этом. Ты был мужем моей сестры, и все.
— Может быть, так, а может, и нет. — Дуглас вздохнул. — Ну вот, оказывается, моя любимая жена стоит в дверях моего офиса. И как долго ты там стоишь, Кэндис?
Лейси услышала в трубке женский голос, но не смогла разобрать ни одного слова. Единственное, что ей удалось уловить, — голос был пронзительный и злобный.
— Я очень сожалею, Лейси, — снова заговорил в трубку Дуглас. — Мне надо идти. Скажи, теперь, когда ты избавилась от преследовавшего тебя кошмара, ты вернешься домой?
— Я не знаю, Дуглас. Действительно не знаю.
Она медленно положила трубку и, подняв глаза, увидела Сэвича, стоявшего неподалеку от нее с двумя чашками чая в руках. Сколько времени он простоял так? Вероятно, почти столько же, сколько Кэндис Аддамс простояла на пороге офиса Дугласа.
— Выпейте чаю, — сказал Сэвич, протягивая Лейси чашку. — А потом мы сможем снова отправиться в больницу. Я хочу покончить со всем этим, Шерлок.
— Да, сэр.
— Либо вы наконец начнете называть меня по имени, либо я попрошу Чико придушить вас поясом от вашего же кимоно.
— Да, Диллон.
— Ваша задача состояла в том, чтобы поймать Убийцу с бечевкой — с этим вы уже справились, — и избавиться от того неприятного багажа, который остался в вашем сознании после гибели сестры. Ваш зять — тоже часть этого багажа?
Лейси отпила чаю и решила, что ей необходимо принять еще одну обезболивающую таблетку.
