– Да скорее бы уже! – покосился на мерно тикающий будильник Игорь Малышев.
* * *
Бычков-Бочкарев, выйдя из мастерской своего приятеля, минут пять безуспешно ловил такси. Наконец на взмах его руки остановились красные «жигули».
– Тебе куда?
– Покажу, – сказал Бычков-Бочкарев.
Но владелец красных «жигулей», щуплый горбатенький мужчина с небритым лицом, дверцу не отворил.
– Так куда тебе ехать?
– В общем-то недалеко, на Крымскую набережную.
– Ничего себе недалеко! А сколько заплатишь?
Бычков-Бочкарев посмотрел в бесцветные глаза хозяина машины, затем пожал широкими плечами.
– А сколько ты, дед, хочешь?
– Я тебе не дед.
Водитель уже собирался поднять стекло, но Бычков-Бочкарев помешал, надавив на верхний край стекла своей сильной рукой.
– – Может, договоримся? Десять баксов устроит? Но ты меня довезешь туда и привезешь обратно.
Владельцу красных «жигулей» предложение показалось заманчивым.
– Садись.
Бычков-Бочкарев забрался на заднее сиденье, вольготно развалился. Горбатый мужчина запустил двигатель, и красные «жигули» помчались, обгоняя один автомобиль за другим.
– Э, не гони так быстро, а то на кладбище приедем.
Водитель засмеялся. Его смех был довольно неприятным.
– Я люблю ездить быстро. Меньше девяноста никогда не езжу.
– Ты что, рокер? – хохотнул Бычков-Бочкарев.
– Да нет, не рокер, просто мне на роду написано, что помру я на своей кровати, в своей квартире. Это мне старая цыганка нагадала Я ей не поверил А года через три то же самое сказала другая цыганка.
– И на этот раз ты поверил?
– Конечно, поверил. Не могут же два разных чело" века говорить одно и то же.
Водитель вытряхнул из пачки «Беломор», постучал мундштуком о приборную панель, закурил. Бычкова-Бочкарева передернуло от удушливо-резкого запаха папирос.
– Открой окно, если хочешь, – предложил владелец машины. – Мне «Беломор» нравится. Дешево и сердито, пробирает аж до самого пупа.
Андрей представил себе маленького горбатого водителя голым и улыбнулся.
– Чего лыбишься?
– Я подумал, приятель, ты на самом деле можешь разбиться, если будешь так гнать. А умрешь, как и предсказывали цыганки, в своей квартире на своей постели с переломанными ногами и разбитой головой.
Владелец «жигулей» негромко выругался и, резко забрав влево, обогнал «мерседес».
– Ездят тут… Сядут за руль, а водить машину не умеют. У меня же мотор работает как часы: тик-так, – сказал водитель и выдохнул густое облако дыма. – Я каждую детальку вот этими пальцами перебрал, – и он отпустил руль, демонстрируя свои руки. – Смотри, видишь, смазка въелась? Каждую детальку… Я машину люблю, как женщину. На ней ни единой царапинки.
Никогда меня не подводила.
– Эй, ты, руль-то держи, а то точно угодим на кладбище!
– Не бойся, мужик, со мной на кладбище не угодишь.
Бычков-Бочкарев решил даже не смотреть вперед, настолько быстро гнал машину этот странный тип.
– Ты случайно гонщиком не работал раньше?
– Никаким гонщиком я не работал. Был врачом-ветеринаром, котов да собак лечил.
– А сейчас что, бросил? – поинтересовался Бычков-Бочкарев.
– Да нет, не бросил. Иногда занимаюсь этим делом. По знакомым, конечно. Сейчас дорогих собак пруд пруди. Вот и приходится их лечить. То глисты, то чумка, то сожрет что-нибудь, подавится… То кастрировать надо какого-нибудь сиамского или персидского кота, то кошку стерилизовать. Вот я и зарабатываю.
– Наверное, неплохо платят?
– По-всякому, когда как. Раз на раз не приходится, – вновь оторвав руки от баранки и почти обернувшись к Бычкову-Бочкареву, сказал водитель.
– Да смотри ты на дорогу, твою мать!
Тот опять мерзко захихикал:
– Да не бойся ты! В аварию не попадем, столб не снесем. А ты видел, как на Ярославском шоссе столб машина снесла?
– Какой столб? – не понял Андрей.
– Да бетонный, вот такой, – и мужчина кивнул за окно на фонарный столб.
– И что, машина снесла его?
– Снесла напрочь. Как спичку сломала!
– А что с машиной?
– Машине кранты, даже ремонту не подлежит.
– Да, бывает… – как-то вяло пробормотал Андрей, глядя на дорогу.
А водитель уверенно крутил руль, оставляя позади одну машину за другой.
– А гаишников не боишься?
– Что мне их бояться? Я чувствую, где они стоят, даже когда, бывает, спрячутся за какой-нибудь фургон.
