. Ты так точно знаешь расположение военных объектов Советского Союза?
Брайен. Я не знаю, где находятся объекты, но я отлично знаю, где находятся субъекты, убившие моего сына.
Роберт. Мне тяжело говорить тебе, но я скажу, что думаю, отец. Можно?
Брайен. Говори.
Роберт. Я много думал, отец... Дэв не должен был находиться в этом самолете...
Брайен. Ну, это случайность... Ты знаешь, что я хотел, чтобы и ты и Дэв были военными моряками. Ты меня не послушал, а Дэв вместо морского флота попал в воздушный. Только и всего.
Роберт. Но это «только и всего» закончилось для него смертью, как, впрочем, и для многих тысяч молодых американцев.
Брайен. Это не твое дело.
Роберт. Нет, это мое дело. Когда меня убивают, когда я убиваю ни в чем не повинных женщин и детей — это мое дело. И я не хочу ни первого, ни второго!
Брайен. Вот! Вот! Вот оно, тлетворное влияние Москвы! Стоило провести там два года, и ты уже перестал быть американцем!
Роберт. Я никогда не перестану быть американцем! А не считаешь ли ты влиянием Вашингтона... влиянием безумцев, что весь мир поставлен на край пропасти?
Брайен. Может, ты считаешь и меня безумцем?
Роберт. Да, если ты в слепом неведении, в диком экстазе страха стоишь на стороне этой безумной политики, — значит, и ты безумец.
Брайен. И это ты говоришь мне, своему отцу?
Роберт. Да, кто бы ты ни был, если ты стоишь на этой гибельной черте, я называю тебя безумцем!
Брайен. И это ты говоришь, стоя возле портрета твоего родного брата, сгоревшего в небе Вьетнама?
Роберт. Тем более я говорю это именно здесь, стоя у портрета моего любимого брата, бессмысленно потерявшего свою единственную жизнь и оставившего в тяжелом горе маму, свою жену, меня и, я все же надеюсь, тебя!
Входит Луиза. У нее в руках конверт.
Брайен. Подожди, Луиза, у нас серьезный разговор!
Луиза молча протягивает конверт Роберту и уходит.
Роберт(разрывает конверт, бросает его на пол. Читает бумагу). Отец, меня призывают в армию.
Брайен. Тебя?!
Роберт. Меня.
Гаснет свет. Затихает все время игравшая под сурдинку беспорядочная музыка. Белый луч света ползет по стене, останавливается на боксерских перчатках, затем перебегает к веслам. Медленно переходит к портрету Дэва. Затем, резко метнувшись влево, освещает фигуру во весь рост стоящего Дэвида в истерзанном летном комбинезоне, рваном летном шлеме. Лицо и руки у Дэвида черные.
Дэвид. Я хотел тебя видеть, Роберт!
Второй белый луч, перекрещиваясь с первым, освещает лежащего на кровати Роберта.
Роберт(приподнимаясь). О, Дэв! Ты вернулся?
Дэвид. Ты лежи, лежи... Так удобней. Я хотел тебя видеть... Ты долго отсутствовал... Когда я улетал, тебя не было.
Роберт. Да, меня не было... Меня не было почти два года.
Дэвид. Я очень жалел, что ты не провожал меня... Было очень весело... Мы так напились... Я едва отошел в самолете.
Роберт. Мама писала. Она очень грустила.
Дэвид. Наша мама всегда грустит... Ты же знаешь ее характер, ее не изменишь.
Роберт. Да, характеры трудно менять.
Дэвид. Очень трудно, согласен с тобой... Но я, знаешь, соскучился по тебе. Даже не знаю почему. Когда ты уехал, я как-то не думал... Нет, впрочем, думал... Ну конечно, думал... Я думал: куда тебя понесло?.. Неужели нельзя было учиться здесь? Я так думал, а потом забыл...
Роберт. Что ты забыл?
Дэвид. Забыл, о чем думал... А когда ты так вот вдруг, неожиданно вернулся, очень захотелось повидать тебя. Ты рад, что мы встретились?
Роберт. Да, Дэв, я очень рад...
Дэвид. Понимаешь, я там вспоминал наше детство... Оно было интересное у нас... Помнишь, как перевернуло шлюпку, а? Помнишь? И я тебя спасал... Помнишь?
Роберт. Да, Дэв... Помню.
Дэвид. Я там вспоминал... а вдруг бы ты утонул, а? Вдруг бы ты утонул, что было бы с мамой? Об отце я не думал. Он моряк, он знает, что такое океан... Нешуточное дело. Ты согласен со мной?
Роберт. Согласен, Дэв.
Дэвид. Что значит время... А раньше ты со мной редко соглашался... Ты был немного не от мира сего.
Роберт. Ну что ты, Дэв...
Дэвид. Нет, в самом деле, Боб. В самом деле... Ты помнишь, как я тебя сшибал в боксе? Но ты был хороший партнер, ты никогда не жаловался маме... Я тебя сшибу, ты поднимешься, улыбнешься виновато и уходишь... И никогда не жаловался. Это очень хорошее у тебя качество... Не любил ты драться.
