— Искать фальшивомонетчиков?
— Нет, охранять миссис Трумэн.
Команда состояла из двенадцати человек. Некоторые сидели в домике охраны перед мониторами, некоторые отбывали восьмичасовую смену в самом доме Трумэнов на Норт-Делавар. Иногда он оказывался в гостиной, своеобразном президентском музее, где висел портрет Маргерит с двумя детьми и стояли напольные часы — в них установили электрический механизм, так что их не надо было даже заводить; хоть какое-то было бы занятие, а так сиди и прислушивайся к голосам в дальних комнатах. Бывал он и в малом зале, где стояло пианино Гарри Трумэна и где можно было часами смотреть телевизор, дожидаясь единственного события за день — визита почтальона.
— Пойми меня правильно: миссис Трумэн — вполне любезная дама, очень внимательная. Мне она нравилась.
Начальник сказал ему:
— Тут полно ребят, которые дали бы себе кишки вырвать, лишь бы попасть на такую работенку. Если тебе она не по душе, так и скажи.
Он глянул на Мориса — тот сидел на соседнем сиденье, такой серьезный, напряженный. Коротышка Морис Золя появился на свет в этих краях, когда еще и дорог-то не было— одни заросшие грязью проселки да рельсы Флорида Ист-Коаст. Опрятный маленький старичок щурит глазки на залитое светом шоссе федерального значения со светящимися зелеными щитами через каждые несколько миль, указывающими, где ты находишься и куда едешь, — и все это его нисколько не удивляет. Он застал болота на месте нынешних городов, видел, как с берега перекинули мост к покрытому зарослями мангового дерева островку в Атлантическом океане и появился Майами-бич. Великие перемены не были для него чем-то особенным — они происходили своим чередом, а Морис жил сам по себе.
Один из висящих наверху зеленых указателей известил их, что до Дайтона-бич осталось двести пятнадцать миль.
— А мне какое дело? — проворчал Морис — Я жил когда-то в Дайтона-бич. Первый раз я женился в Майами, 10 октября 1929-го— тоже мне, выбрал время! — а второй раз в Дайтона-бич, 24 октября 1943-го. Октябрь— плохой месяц для меня. Пришлось платить кучу алиментов, пока не похоронил их обеих. Тупые бабы. В тридцать втором я работал на очистке водоемов и еще по выходным охотился на аллигаторов — еще бы, первая жена меня закалила будь здоров.
— А та леди, за которой мы едем?
— Что «та леди»?
— У тебя с ней были серьезные отношения?
— В смысле— хочешь знать, спал ли я с ней? Она не из тех женщин, с кем можно переспать.
— Я имею в виду, не подумывал ли ты жениться на ней.
— Она была чересчур молода для меня. То есть с девицей ее возраста очень даже приятно было бы запрыгнуть в постель, но жениться и жить вместе… У меня в то время было полно баб. А уж за несколько лет до того, до Кефовера1, когда у меня была лицензия на фотографирование в гостинице да еще букмекерская контора… Я тебе раскрою один секрет: знаешь, какую курочку я в ту пору щупал? Ивлин, ту, у которой галерея. Она была влюблена в меня по уши.
— Как и все дамы, которым ты меня представляешь.
— Что поделаешь, — вздохнул Морис.
— А сколько лет этой леди, к которой мы едем?
— Джини? Не так уж много. Погоди-ка, в пятьдесят восьмом я уступил ей часть гостиницы— в пятьдесят восьмом или в пятьдесят девятом? Они тогда как раз снимали фильм на побережье, с Фрэнком Синатрой, Эдвардом Робинсоном… Джини пригласили участвовать в картине, потому-то она и приехала, но роль ей так и не досталась.
— Минуточку…— попытался прервать его Ла Брава.
— Они позвали ее, а затем решили, что она чересчур молодо выглядит. Ей было едва за двадцать, и она должна была играть даму из высшего света.
— Джини?
— Да, красивая девушка, очень стильная. Потом она вышла замуж— познакомилась здесь с этим парнем и вскоре вышла за него. Адвокат, очень богатый, работал на крупнейшие отели. Они купили дом на Пайн-Три-драйв — не просто дом, особняк— по ту сторону Индиан-Крик, напротив Элен Рок. Знаешь это место? Возле Артур-Годфри-роуд. А потом у Джерри — его звали Джерри Брин — вышли неприятности с департаментом налогообложения, и дом пришлось продать. Уж не знаю, что он там намудрил с налогами — спасибо, в тюрьму не загремел, — но выпотрошили его основательно. Он лет десять как умер. Джини была актрисой, но когда они поженились, она бросила это дело и ушла из кино.
