— Да, сэр.
— Я сам, — крикнул я и стремглав кинулся в общую комнату. Влетев внутрь, я завопил: — К тебе пришел джентльмен из Лондона! Он знаком с дядей Мартином!
Матушка тревожно подняла взгляд. Я наскоро рассказал о нашей встрече, но ответить она не успела, потому что Дверь, торопливо постучавшись, распахнула Биссетт.
— Мэм, вас желает видеть один джентльмен.
Когда незнакомец бесцеремонно шагнул в комнату, мать испуганно поднялась с софы.
— Кто вы, сэр?
— Я адвокат, фамилия моя Барбеллион. Здравствуйте, миссис… — Чуть помедлив, он произнес с расстановкой: — Миссис Мелламфи.
Матушка вспыхнула.
— Чего вы от меня хотите?
— Кодицилл, — мягко проговорил незнакомец.
Она побледнела и тут же протянула ладонь к продолговатому футляру, который носила на поясе. Мистер Барбеллион, как я заметил, проследил это движение, и матушка с еще большей тревогой перехватила его взгляд. Делая жалкую попытку взять себя в руки, она отозвалась:
— Не понимаю, о чем вы говорите. Вы, должно быть, явились не по адресу.
— Ну-ну, не будем зря терять время. Мы с вашим сыном уже подружились, и он рассказал мне о мистере Сансью и о своем дяде Марти — то есть мистере Мартине Фортисквинсе.
Сокрушенная этими разоблачениями, матушка снова села на софу и закрыла лицо руками. Затем опустила руки и устало, с глубоким упреком взглянула на меня.
— Джонни! Ты не должен был с ним разговаривать. Ты ведь знаешь, тебе нельзя разговаривать с чужими людьми.
— Но я думал, он тебя знает. Я всего-то и сказал…
— Хватит, Джонни, помолчи. Мистер Барбеллион, я ждала чего-то подобного уже долгое время. Я догадывалась, что мой враг меня нашел, но скажите — как?
Я ужаснулся, поймав на себе его взгляд — взгляд тайного сообщника, как мне показалось. Экономка в Хафеме! Только бы он промолчал!
— Это неважно. Но не нужно драматизировать обстановку, называя моего клиента врагом. Я не хочу ничего дурного, мне поручено предложить вам за документ тысячу пятьсот фунтов.
— Я не собираюсь его продавать. Мне известно, зачем он понадобился вашему клиенту и как это отразится на моем сыне и на мне.
— Вы ошибаетесь. Моему нанимателю небезразличны ваши интересы и интересы ребенка. В самом деле, у него есть к вам еще одно предложение: он желает взять у вас ребенка и за свой счет дать ему образование.
— Нет, — вскричала матушка, хватая меня за руку, — этого-то я всегда и боялась. Немедленно покиньте мой дом.
Посетитель нахмурился.
— Мадам, я не привык к такому обращению.
Нарядное белье, цепочки и брелоки взывали, на мой взгляд, к большему уважению.
— Мама, нельзя быть такой невежливой.;
— Помолчи, Джонни. Ты не понимаешь.
Мистер Барбеллион встал и направился к двери. На пороге он сказал:
— Думаю, вам придется горько пожалеть о вашем нынешнем поведении.
— Видишь, Джонни? Он мне угрожает!
Мистер Барбеллион пожал плечами и презрительно фыркнул. Тут же появилась Биссетт (она, видно, топталась в коридоре) с его шляпой, тростью и рединготом.
С мимолетным поклоном он проговорил:
— Всего хорошего. Ваша замечательная служанка меня проводит.
Дверь за ним закрылась, мы с матушкой испуганно уставились друг на друга.
Немного помолчав, она воскликнула: Значит, теперь ему известно, где я!
— Кому?
Словно только что меня заметив, она спросила:
Мистер Барбеллион еще не ушел? — Ясно было, что Нет: из холла доносились голоса. — Пока он не уйдет, я не почувствую себя в безопасности. Безопасность! О безопасности нам теперь придется забыть. Как же мне не пришло в голову сказать, что я его уничтожила, ведь я уже думала так поступить!
— Мама, — отчаянно взмолился я, — пожалуйста, скажи, что это все значит.
— Что он там внушает Биссетт? Слушай!..
Тут со стуком захлопнулась парадная дверь. Я подошел к окну и выглянул…
— Спускается по ступеням, — доложил я.
— Слава богу!
— Расскажи. Что за опасность нам грозит?
— Ничто нам не грозит, Джонни. — Взгляд ее растерянно блуждал.
— Ты говорила ему, что мы в опасности! — Матушка отвернулась, словно бы терзаемая мукой, я почувствовал себя так, будто вонзил в нее клинок, но ранил при этом и себя самого. — И что-то не так с нашей фамилией, правда? Что?
