- Эй! – окрикнула Шамс, не рискуя привести преследователей к другим ученым. – Какого черта вам надо?
Никто не ответил. Шамс достала гравитационную дубинку, готовясь к бою. Тишина. Было даже слышно как потрескивают нейронные поля, пытаясь работать там, где прежде находились здания, но сейчас остались рухнувшие стены.
- Ладно, - протянула Шамс, медленно повернулась к преследователям спиной, сделала несколько осторожных шагов и, продолжая следить за нейронным образом карты, бросилась со всех ног прочь.
Красная сыпь преследователей вытянулась в линию. Некоторые отставали, но другие держались рядом. Шамс добралась до перекрестка. Свернув налево, она попадала к своим, но приводила на хвосте неизвестно кого, продолжая бежать прямо – упиралась в новую толпу бунтующих, а справа… Шамс долго вглядывалась в круто уходившую вниз улицу, пока не поняла, что оттуда медленно поднимаются нечистоты взорванных очистных сооружений.
«Ну уж нет, - подумала она. – Туда меня ни за какие коврижки не заманишь».
Оставалось либо бежать вперед, либо вести преследователей к остальным ученым. Шамс прикинула свои шансы в толпе бунтующих. Во время бега она потеряла снятый с напавшей на нее женщины плащ, так что теперь все видели униформу силовика. «Проще остановиться и встретиться с преследователями лицом к лицу», - решила Шамс, сворачивая налево и убеждая себя, что если Думах снабдил максимальным уровнем навыков и вооружения остальных ученых, то они смогут разделаться с преследователями без особого труда.
Деактивировав нейронную карту, Шамс громко закричала, что за ней погоня и нужно готовиться к бою. Спрятавшиеся в разрушенных домах ученые предпочли остаться в укрытиях. Вышел лишь один. Высокий и крепкий…
- Зевс? – опешила Шамс, признав в клоне охотника за наживой, напарника Ра, возглавлявшего бунтующих во время обрушения «Голода».
На то чтобы понять происходящее потребовалось несколько долгих секунд, за которые отставшие преследователи успели подтянуться к лидерам, снова сформировав плотную группу.
- Думах? – спросила Шамс, недоверчиво вглядываясь ему в глаза.
Едва заметная улыбка изогнула узкие губы могучего клона, заставив Шамс выругаться.
- Что за погоня? – спросил карлик в теле гиганта.
Шамс снова выругалась, отметив про себя, что голос копии Зевса очень похож на голос Думаха в жизни: басистый, но с отсутствием глубины и бархатистости, словно низкие ноты в конец расстроенного пианино. О том, что такое пианино и когда оно использовалось, Шамс узнала, когда встречалась с Прай-Ми. Работая над «Меккой», он изучал большое количество созданных хронографами реконструкций прошлого, зачастую, чтобы разобраться в тех или иных вопросах, углубляясь еще дальше, во времена до Третьей мировой войны, когда человечество только готовилось к строительству жилых комплексов, правда тогда они имели статус военных. Просматривая реконструкции тех времен, Прай-Ми и увлекся идеей добавить в игровой проект «Мекка» музыкальные инструменты, изжившие себя с началом зарождения двухуровневого языка общения.
Вначале Шамс не понимала смысла разрозненных звуков, но затем они начали складываться в простейшие мотивы, которые сплетались, образуя сложные мелодии. Сознание со скрипом вспоминало, как нужно воспринимать музыку. Подобное Шамс пережила, когда Прай-Ми объяснял ей что такое живопись: разрозненные пятна долго отказывались собираться в картинку, вернее, глаза отказывались воспринимать цвета как единое целое, цепляясь за каждый в отдельности. Прай-Ми смеялся над Шамс и говорил, что его брат не мог адаптироваться еще дольше. Шамс злилась на него за смех и на себя, за то, что не могла с такой же легкостью начать воспринимать все эти архаизмы, как любовник.
Они лежали в постели и приобретенный на черном рынке модулятор нейронных полей блокировал большинство функций интегрированного жидкого чипа, чтобы, как говорил Прай-Ми, усилить букет чувств от близости – еще одно почерпнутое в прошлом знание. Их встречи всегда проходили в Размерности, удивляя Шамс, ведь Прай-Ми, как и она, был коренным жителем Квазара, где материальный мир не вызывал ничего, кроме отвращения. Впрочем, в Размерности то, чем занимался Прай-Ми, тоже вызывало много споров и неодобрения. Люди обычно ограничивались нейронными связями, а тут…
