Квархелион - страница 22

— А как меня зовут вы уже в курсе… — Да. Я прошу прощения за не слишком приятный приём, бойцы были шокированы появлением в руках человека этих клинков… Они священны. Во всяком случае, были. Любой зачарованный предмет короля становится священным, когда тот умирает. Свойства мечей, думаю, тебе уже объяснили и мне не придётся. Если коротко, то клинками мог пользоваться только король, и именно тот, кому они принадлежали. У нас много подобных артефактов. Но есть правило: если подобным артефактом кто-то смог воспользоваться после смерти владельца – то этот «кто-то» считается новым владельцем. А значит, оружие принадлежит тебе.

Я был, мягко говоря, удивлён таким порядком вещей, а Войрик продолжал:

— Пехотинцы были удивлены тем, что ты ими воспользовался. Прервали атаку, закрыли тебя в пещере, чтобы не сбежал. Потом они притащили Предметы ко мне. Я немедленно выслал Крукха. — Спасибо хоть не оставили в пещере! — Не моя вина. — Беззаботно ответил владыка. Я был, конечно, зол, но передо мной оправдывался местный король, и это заставляло задуматься. Ладно, это потом, сейчас надо пытаться выкрутиться. Кто знает, может после официальной части с извинениями меня с почестями сожгут.

— Что со мной будет дальше? – Я решил спросить прямо. — У меня не так много времени, чтобы объяснять всё. Мы тебя испытаем. Ты спрашивай, пока я отвечаю.

— Аван. Кто он? Крукх сказал, что вы его не запирали в башне, сам Аван говорил мне обратное… Кому верить?

— Аван? Это мы научили его пользоваться магией. Его обучение не было закончено. Больше тебе расскажет Крукх. Он его обучал. – Собеседник задумался. Потом сел на трон и продолжил, — смелый эксперимент, но я мало вникал. – Войрик помолчал, на миг его глаза стали ярче. Или мне показалось. – Сейчас придёт учитель Авана. А пока… Мы не запирали его в башне, более того мы даже не знали, что с ним случилось после изгнания.

Вошёл знакомый маг. Правитель переключился на него. — Крукх, возможно ли повторить эксперимент?

— Да. Вполне возможно. Я так понимаю, это будет втайне от совета? — Правильно понимаешь. Ты учил Авана, научишь и его. Ну, или попытаешься, его же еще не испытали. — Понял.

Ведун развернулся и ушёл. Даже ничего не сказал. То ли у них тут с дисциплиной совсем плохо, то ли они с королём общались мысленно.

Я вспомнил еще один вопрос.

— Аван говорил про совет магов, который вы уничтожили…

— Что еще говорит наш дружок? – Вопрос развеселил короля.

— Много чего.

— Нет никакого совета. И не было его никогда! Люди не способны вникнуть в, даже самые элементарные вещи, связанные с магией и Силой.

— А как же ваш «эксперимент» и факт моего присутствия в вашем мире?

— Исключение! МЫ научили этого человека. Хотя я не думал, что он так силён. Для переноса и воплощения наверно лет десять силы копил. Но это не важно. Куда важнее понять, что он задумал. Он не появлялся на арене событий очень давно, и чувствует мое сердце это неспроста. Всё, иди, по пути тебе всё объяснят.

Что оставалось делать? Я развернулся и пошёл вниз. У выхода меня ждал мой «опекун».

— Поедем на ящерах, так вы, кажется, их называете? Дорога не близкая, тебе нужно отойти от заточения в пещере.

— Предлагаешь поесть и выспаться? Я только за! – Давно пора, вымотала меня пещерка, хотя удивительно хорошо себя чувствую (относительно конечно), точно маги здешние постарались.

Я ничего не понимаю: кому верить, что делать? Аван как-то после слов фэров не авторитет, но и эльфы эти... подобным друзьям не сильно хочется верить. Почему эльфы? Да потому что теперь я уверен, что ушки у них всех чуть вытянутые и заострённые к верху.

Городок оказался совсем маленьким, даже меньше чем говорил Крукх. Зашли за «ратушу» и я увидел белоснежную стену, не так далеко, через дом от ратуши.

Мой сопровождающий направил меня в сторону местной столовой. Она размещалась через домик от ратуши, справа от неё. Собой столовая представляла немалый навес, под которым за длинными столами сидели фэры, ели спокойно, не спеша. На меня едоки не обратили внимания, будто я вообще от них не отличаюсь. Это было необычно, но, возможно, они делали вид, что не замечают человека.