Они проплыли через ведущую в прошлое горловину врат времени. Ощущения Белизариуса схлынули. Его мир сузился от одиннадцатимерного гиперпространства до обычного, с тремя измерениями пространства и одним – времени. Несмотря на свою натуру Homo quantus, он ощутил изрядное облегчение. Всякий Homo quantus жаждет совершить поклонение в соборе гиперпространства, однако это не тот опыт, которым наслаждаются. Его претерпевают.
Нашлемные фонари осветили грузовой отсек «Расчетного риска» так, будто они оттуда и не уходили, вот только теперь они оказались лицом к внешнему люку, а не к полу. И у них появился вес – треть от привычного. Белизариус взялся рукой в перчатке за поручень. Триста сорок восемь часов назад, в прошлом, «Расчетный риск» находился в грузовом отсеке большого корабля, арендованного у Кукол в Порт-Блэкморе.
Белизариус и Касси в это время должны спать в кабине, застегнутые в спальных мешках, в ожидании разрешения покинуть порт. Святой Матфей этого времени тоже должен быть в кабине. Белизариус влез в корабельную информационную систему, и Святой Матфей сразу поймет, что безопасность под угрозой.
– Святой Матфей, это я, Белизариус, – сказал он. – Не поднимай тревоги, не буди меня или Касси, иначе создашь нарушение закона причинности.
– Что? – переспросил Святой Матфей, одновременно включив свет в грузовом отсеке. На Белизариуса и Касси уставились камеры наблюдения. Пробудились автоматы Святого Матфея, побежали по стенам к двери, потом обратно, а потом снова к двери. Белизариус помахал рукой. Мультиспектральные камеры пошевелились в такт его движению.
– Единственный способ подтвердить сказанное мною – проверить идентификационную информацию скафандров, – сказал он. – Идентичные этим скафандры должны находиться в шкафу.
Мгновения тянулись, а затем в их наушниках раздался страдальческий вздох.
– Доброе утро, мистер Архона, – буркнул Святой Матфей.
– Ты не хочешь запросить иные доказательства моей личности? – спросил Белизариус.
– Никто другой со мною бы так не поступил, – ответил ИИ.
– Это показатель нашей дружбы, – сказал Белизариус.
– Я не хочу участвовать в нарушении закона причинности, – твердо сказал Святой Матфей.
– Когда все будет сделано, ты станешь святым покровителем путешественников во времени, а не только святым покровителем Банков.
– Не смешно! – сказал Святой Матфей. – Что вы делаете? Вы из прошлого или из будущего? Погодите! Беру свои слова назад. Не говорите мне. Не говорите мне ничего!
– Не будем. Мне и Касси нужно выбраться отсюда в Свободный Город. Ты нам поможешь?
– Мы все еще среди развалин порта Свободного Города, – ответил Святой Матфей.
– Чудесно. Открой для нас где-нибудь люк, хорошо? – попросил Белизариус.
– Если это уведет вас подальше, я пошлю с вами свой автомат, чтобы он что-нибудь вам открыл.
– И мы больше не будем дергать тебя за волосы.
– Очень смешно, – ответил ИИ. Открылась дверь люка, и в ней появилась голограмма сверкающей лысиной головы Святого Матфея кисти Караваджо.
– Спасибо тебе, Святой Матфей, – сказала Касси.
– Удачи, – ответил ИИ тоном того, кому хочется побыстрее закрыть дверь.
Белизариус и Касси подошли к люку и выглянули наружу, в пространство грузового отсека. «Расчетный риск» был лишь малой частью груза внутри огромного цилиндрического корабля. Отсек наполняли стальные балки, шлифованные стальные пластины, алюминиевый лист, кабели и опоры спутниковых антенн. А еще два небольших буксира. Белизариус и Касси выбрались наружу и закрыли за собой люк.
В ста восьмидесяти метрах от них, на противоположном конце грузового отсека, небольшой паукообразный автомат Святого Матфея, стоящий у аварийного внешнего люка, подал сигнал, мигая красным. Над корпусом автомата висела голограмма головы Святого Матфея с неодобрительным выражением лица. Пробравшись между строп, удерживающих «Расчетный риск» на грузовой палубе, Белизариус и Касси двинулись мимо сложенных пачками балок. К тому времени, когда они подошли к автомату, тот уже открыл люк. Выражение лица Святого Матфея стало еще более недовольным.
– Мы выходим, Святой Матфей, – сказал Белизариус.
