Ф. Энгельс, касаясь агрессивных действий шведского короля, пишет: «…Карл XII сделал попытку вторгнуться в Россию; этим он погубил Швецию и воочию показал неприступность России».[1]
Таким образом, оценивая исторические события той эпохи, Ф. Энгельс писал о молодой быстро растущей России, о великой подымающейся нации, о Петре I; «действительно великом человеке…».[2]
В этом подходе ключ к правильному пониманию исторического пути государства и роли его армии и ее полководцев в войнах, решавших судьбы России.
Полководческое искусство Петра I раскрылось с наибольшей полнотой в Северной войне, особенно в период Полтавской битвы, и опыт этого периода позволяет видеть, какие черты стратегии этой войны повторились в стратегии Отечественной войны 1812 года; в чем сблизилось полководческое искусство Кутузова и Петра I.
Когда мы говорим о сходстве их полководческого искусства, мы должны видеть также и несходство условий, в которых оно проявилось, ибо известно, что ни один бой непохож на другой, тем более непохожа одна война на другую и тем более несходны войны разных эпох.
– Несходны были Россия и Швеция в начале XVIII века при сравнении с Россией и Францией начала XIX века.
– Несходен во многом ход событий Северной войны и Отечественной войны 1812 года.
– Несходны были армии России и Швеции, России и Франции в те различные эпохи.
– Несходны Петр I и Кутузов ни положением в государстве, ни возможностями своими, ни характерами.
И все же можно и должно говорить о том, что было сходным, что роднит действия русской армии в те разные эпохи, что сближало искусство ее полководцев и позволяет считать Кутузова прямым последователем Петра I.
Шведскому королю Карлу XII удалось в 1700 году в сражении под Нарвой разбить армию Петра I, затем перенацелить свои удары на союзные с Россией Данию и Польшу; победив последних, развязав себе руки в Европе, сделав Польшу базой своих войск, Карл XII в 1706 году снова вторгся в Россию с запада.
На этот раз шведский завоеватель преследовал далеко идущие цели. Он намеревался разбить русскую армию, прорваться через Смоленск и овладеть Москвой, покорить Русское государство, расчленить его на мелкие, зависимые от Швеции княжества; отделить от России Украину, отдать часть русских земель изменившему России гетману Украины Мазепе и своему ставленнику в Варшаве Станиславу Лещинскому.
Москва, как и всегда, была главной целью агрессоров, и шведский король был настолько уверен в скорой победе, что назначил своего генерала Шпарра губернатором русской столицы.
Шведский историк И. Андерссон писал, что Карл XII «отправился на Восток к центру необъятной русской державы в соответствии с планом, аналогичным плану, которым руководствовался более чем 100 лет спустя Наполеон I». Одинаковы были цели Карла XII с целями Наполеона I, сходны были их стратегические планы, направление наступления армий агрессоров.
И тогда, в Северной войне, как и в Отечественной войне 1812 года, стоял вопрос о самом существовании независимого Русского государства.
Сходно, что в обеих войнах русский народ поднялся на защиту своей родины.
Народ был угнетен крепостниками, изнемогал от рекрутчины и налогов, и тем выше надо ценить его самоотверженность и величие духа, что, не покорившись угнетателям, русским дворянам, он нашел в себе силы вступать в борьбу не на жизнь, а на смерть с иноземными захватчиками, несшими в Россию двойное рабство.
Сходно было то, что русские солдаты в обеих войнах проявили исключительный героизм.
Сходно было, что русская армия, испытавшая за 9 лет до Полтавы поражение под Нарвой, как испытала его за 7 лет до Бородина под Аустерлицем, не разрушилась, не обессилела, а, наоборот, набрала новые силы, выдвинула целую плеяду замечательных генералов и офицеров, па которых опирались и Петр I и Кутузов.
Сходство условий Северной войны и Отечественной войны 1812 года заключалось в том, что Петр начинал ее 270 лет тому назад в еще отсталой России, а Кутузов 170 лет тому назад, когда царь Александр I не подготовил страну к обороне; и то и это вынудило полководцев отступать в глубь страны, и они, чтобы выиграть время, собраться с силами, вынуждены были отдавать пространство.
