Солнце было уже высоко. Улары перекликались в густой траве, самцы звали самок, самки подымались и тяжелым, неровным полетом перелетали низко над землей. Часто дорогу пересекали ручьи. Лошади тянулись к прохладной воде, осторожно переступая по мокрым, скользким камням.
Двое пограничников ехали по ущелью.
Им было по двадцать одному году, они были почти мальчиками и очень хорошими друзьями. Широкоплечий, невысокий и плотный Николаенко был донецким шахтером. Закс, стройный, юношески-тонкий, смуглый от азиатского солнца, был слесарем из Орши.
С вершины крутого подъема, внизу, они увидели реку. Они остановились, смена догнала их, они вернулись, доложили командиру части и стали в строй.
Эскадрон спустился с горы.
У реки был устроен привал.
4
Комендант и уполномоченный Винтов ехали по узкой тропе. Лошади едва могли идти рядом.
Винтов говорил:
- Ну, этот предсельсовета врет и путает, конечно. Киргиз хитрый, кулачок и выжига. Секретарь насел на него, он испугался...
- Пугать не надо было, - перебил комендант. - Винтовки откуда?
- Вот с винтовками-то и вся запятая. Секретарь его спрашивает, кто зачинщик да сколько народу ушло к басмачам, - он гладко врет, без запинки. И про винтовки сам сказал: много, мол, оружия у банды, сила. А только я его прямо в лоб спросил: винтовки как в Покровское попали? - заюлил, заметался, запутался. Я полагаю - взять председателя надо...
- Взять всегда успеешь.
- Убежит, товарищ начальник.
- А ты смотри, чтоб не убежал. На то ты здесь и есть.
Несколько минут ехали, не разговаривая. Винтов тихонько насвистывал. Комендант нахмурился, сосредоточенно сопел трубкой. Вдруг он поднял голову, огляделся по сторонам и улыбнулся мягкой и веселой улыбкой.
- Хорошо-то как, Винтов! А?
Вокруг, действительно, было очень хорошо.
Низкорослые, кривые березы лепились по крутому склону ущелья и низко над тропинкой склоняли зеленые ветви. Выше берез горы покрывала густая трава, еще не сожженная солнцем. Весенние цветы пестрели в траве, и ветер доносил оттуда сильные, одуряющие запахи.
Еще выше, над лугами, громоздились коричневые и серые груды камней. Зазубренные контуры скал высились, как башни фантастических замков. А над скалами сверкали снежные вершины, голубели ледники.
Внизу ущелья было прохладно и сумрачно. Земля оползла, и среди вывороченных камней, среди сбитых обвалами полузасохших деревьев пробивались извилистые маленькие ручейки. Тихо журча, они текли на дно ущелья, где бурная речка с глухим ревом и грохотом неслась по камням, орошая брызгами и пеной обрывистые берега.
Высоко в небе плавал беркут, и резкий клекот его иногда доносился до путников.
Андрей Андреевич остановил коня.
От тропы отходила совсем узенькая, еле приметная тропинка. Она круто взбегала наверх и терялась в скалах.
- Видимо, здесь, - сказал Андрей Андреевич.
Винтов молча кивнул.
- Здесь и жди. Если стрельбу услышишь, действуй как сговорились. В случае неудачи мангруппе прикажешь выступить в направлении... Ну, да ты все сам знаешь. Думаю, все обойдется...
- Андрей Андреевич, - нерешительно проговорил Винтов, - а может, все-таки не стоит?
- Опять с начала начнем? - с добродушной сварливостью ответил комендант. - Все ведь обдумали мы с тобой. Нет другого выхода? Верно ведь? Да, я думаю, все обойдется...
Андрей Андреевич слез с лошади и, придерживая маузер, не спеша стал подыматься в гору.
Винтов смотрел ему вслед, пока широкая, немного сутулая спина коменданта не скрылась за поворотом тропинки.
Потом Винтов привязал лошадей, сел в тени под березой и закурил папиросу. Он курил не переставая, прикуривая папиросу о папиросу. Он выкурил целую пачку и раскрыл вторую.
Комендант вернулся через два часа.
5
По сути дела, в Покровском басмачей не было. Один Алы Джантаев приехал ночью и, никем не замеченный, тайно пробрался к председателю сельсовета. Три дня он прожил в Покровском.
К нему приходили поодиночке, по двое и по трое киргизов. Он угощал их сладким чаем. Разговаривали не спеша о вещах маловажных и неинтересных. Только под конец, прощаясь, Алы туманно говорил о том, что аллах велит правоверным слушаться аксакалов и чтить закон, что урус всегда был и будет врагом киргизу и что, может быть, аллах поможет и скоро, совсем скоро, будут ружья, хорошие винтовки, и тогда настоящие джигиты смогут уйти в горы к отцу Алы, могучему Джантаю Оманову, и жить свободно, без урусов, без власти.
