Снова подача. И снова Аманда промахнулась.
Когда она вернулась на скамейку, Пирс был все еще там. На скамейке сидели еще три человека, но Аманда видела только Пирса, который по-прежнему раздражал ее.
Увидев Аманду, он покачал головой.
– Хотите один совет?
Аманда выдавила из себя улыбку, с которой обычно появлялась перед камерой – одну из тех, за которой не стояло ровно никаких чувств и эмоций.
– Спасибо, обойдусь.
Она умела быть холодной, когда хотела этого. Но Пирс готов был спорить, что эта женщина будет совсем другой, если только мужчина сумеет нажать на правильные кнопки. Надо было только решиться и попробовать найти эти кнопки.
– Надо менять форму, – продолжал Пирс с таким видом, словно она охотно готова была его выслушать.
Аманда вздохнула и вызывающе подняла подбородок.
– Не внешнюю форму, – в голосе Пирса послышался вдруг южный акцент. Аманда знала, что Пирс родом из Джорджии, но обычно это было незаметно в его речи. С ленивой улыбкой на губах он шарил глазами по ее телу. – Не думаю, что в этом смысле надо что-то улучшать.
– Спасибо, что вы это заметили, – сказала Аманда ледяным голосом и пошла прочь.
Но Пирс успел поймать ее руку. Аманда сердито посмотрела на него, не желая устраивать сцену на глазах у такого количества народу. Впрочем, если понадобится, она готова была это сделать.
Он заговорил ровным, спокойным тоном, словно речь шла о том, чтобы выпить чего-нибудь холодненького под тенью магнолий.
– Дело в том, что вы неправильно держите биту. – Пирс взял биту, прислоненную к скамейке. – Надо вот так.
Аманда едва поборола искушение использовать биту в весьма неспортивных целях.
– Послушайте, я…
– …собираюсь оставаться такой же упрямой и в этом вопросе. Понимаю, но каждый должен знать, как правильно держать бейсбольную биту. – Он сунул биту в ладонь Аманды.
Она сжала ее так, словно держала в руках оружие.
– Почему?
– Потому что вы живете в Америке, – Пирс с улыбкой подмигнул ей.
Аманда смотрела, как он погружает пальцы в свои густые черные волосы. Аманда лично знала по меньшей мере семь женщин, которые мечтали бы сделать то же самое или хотя бы дождаться, что Пирс подмигнет одной из них. Число его преданных поклонниц увеличивалось с каждым днем. Они восхищались его синими глазами, ямочкой на подбородке, его улыбкой, которая делала его похожим одновременно на озорного мальчишку и страстного любовника. Все это действовало, безусловно, и на Аманду.
– Не думаю, что наши национальные границы окажутся в опасности, если я так и не научусь держать бейсбольную биту.
Она сунула рукоятку в руки Пирсу, но он не взял ее.
– И все же давайте я покажу вам.
Прежде чем Аманда успела остановить его, он уже стоял рядом и сжимал руками ее руки. Она почувствовала спиной его мускулистую грудь. Запах пота и одеколона – в нем было что-то очень мужское и в то же время тревожное, наводящее на мысль об опасности.
Он подвинулся ближе, так что щека его почти касалась щеки Аманды. И Аманда поймала себя на том, что ей хотелось бы коснуться щекой его щеки.
Аманда чуть не заскрипела зубами, заметив, что сидящие на трибунах с любопытством наблюдают за этой сценой.
– Мне казалось, вы хотели показать, как держать бейсбольную биту, а не как танцевать с ней вальс.
– А вы умеете?
Аманда резко обернулась и тут же осознала свою ошибку. Теперь она почти прижималась грудью к мощному торсу Пирса.
– Умею что?
– Танцевать вальс. – Перед мысленным взором Пирса возник вдруг прелестный и соблазнительный образ кружащейся в вальсе Аманды.
Почему он так ведет себя с ней? Что это – какая-то игра, доставляющая ему извращенное удовольствие?
– Я знаю, как это делать, если вам так уж интересно знать.
– А что еще вы знаете, как делать, мисс Аманда Фостер?
– Еще я знаю, как бить мужчину локтем в солнечное сплетение, – с очаровательной улыбкой произнесла Аманда. – Хотите, продемонстрирую?
Пирс поднял подбородок и чуть разжал руки.
– Я хочу знать о тебе очень многое, Мэнди, – сказал он. – Но не хочу, чтобы мы подрались у всех на глазах.
Мэнди. Ни один человек на свете никогда не называл ее Мэнди, кроме Бреды, экономки ее родителей. Единственный человек, который уделял Аманде внимание, когда она была ребенком. Она не хотела, чтобы Пирс называл ее Мэнди, не хотела, чтобы между ними возникало что-то личное. Пирс должен оставаться за пределами того круга, внутри которого стоит она.
