– Будет и на нашей улице праздник! – сказал Вэнс. Патрульная машина мчалась на восток по Кобре-роуд, в недрах шерифского живота раскатывался гром. – Да, возмездие не за горами! Скоро, скоро Селесту Престон выкинут пинком под зад. – Если бы шерифу довелось прилюдно высказаться на эту тему, он предположил бы, что Ее Зазнайству покажется счастьем, если ей дозволят мыть плевательницы в клубе «Колючая проволока».
Машина двигалась мимо мертвого рудника. В марте двое подростков перелезли через ограду и нашли в штольне невзорвавшийся динамит. Обоих разнесло на мелкие кусочки. В последние недели существования рудника динамит взрывали постоянно, словно работал часовой механизм гибели, и Вэнс думал, что там, внизу, есть и другие несработавшие заряды. Однако больше не нашлось желающих их выкапывать. Да и какой в том прок?
Он потянулся к приборному щитку и взял микрофон.
– Эй, Дэнни! Где ты там?
В динамике затрещало, и Дэнни Чаффин ответил:
– Слушаю, сэр.
– Давай-ка брякни… Мм, ну-ка поглядим… – Вэнс отогнул козырек над ветровым стеклом, достал оттуда карту округа и развернул ее на сиденье. На несколько секунд он отвлекся, и машина вильнула к правой обочине, до смерти перепугав броненосца. – Брякни в Римрок и в Президио, на аэродром. Узнай, летали у них утром вертолеты или нет. Наша принцесса на горошине подняла хай: прическу ей, видишь ты, растрепали!
– Понято.
– Погоди отключаться, – добавил Вэнс. – Они могли пожаловать и из другого округа. Позвони в аэропорты Мидленда и Биг-Спринга. Ах да, и на авиабазу Уэбб тоже. Надо думать, этого хватит.
– Есть, сэр.
– Я сейчас проедусь по Окраине, потом вернусь. Еще кто-нибудь звонил?
– Нет, сэр. Все сидят тихо, как шлюхи в церкви.
– Парень, что у тебя на уме, часом, не Китовая Задница? Брось, не то еще втрескаешься! – Вэнс захохотал.
Мысль о Дэнни, поладившем с Китовой Задницей, Сью Маллинэкс, развеселила его до упада. Эта женщина была вдвое крупнее Чаффина; она работала официанткой в «Клейме» у Брэндина на Селеста-стрит, и Вэнс знал не меньше десяти мужчин, побывавших в ее постели. Чем же Дэнни хуже других?
Дэнни промолчал. Вэнс понимал, что, говоря о Сью в таком тоне, он злит парня – у Дэнни были наивные мечтательные глаза, и мальчишке не приходило в голову, что Китовая Задница просто водит его за нос. Ничего, еще поймет.
– Я попозже еще свяжусь с тобой, малыш. – И Вэнс вернул микрофон на место.
Слева приближалась Качалка. Над Кобре-роуд дрожало горячее марево. Залитый резким светом Инферно казался миражем.
Вэнс знал, что для неприятностей на Окраине еще рано. Но опять-таки никогда не знаешь наперед, с чего заведутся эти латиносы.
– Мексикашки, – презрительно пробормотал Вэнс и покачал головой.
У жителей Окраины была смуглая кожа, черные глаза и волосы, они ели тортильи и энчилады и говорили на южном приграничном жаргоне. В глазах Вэнса это делало их мексиканцами, где бы они ни родились и какое бы замысловатое имя ни носили. Самыми настоящими мексиканцами – и точка.
Под приборной доской в специальном отсеке удобно устроился помповый ремингтон, а под пассажирским сиденьем лежала бейсбольная бита, да не какая-нибудь, а «Луисвилль слаггер». «Старушка создана для того, чтобы дробить черепа копченым, – раздумывал Вэнс. – Особенно она полезна одному хитрожопому панку, который воображает, будто он здесь заказывает музыку». Вэнс знал: рано или поздно миссис Луисвилль встретится с Риком Хурадо, и тогда тот станет первой «мокрой спиной» в открытом космосе.
Он миновал Престон-парк, выехал на Репаблика-роуд, повернул направо возле бензоколонки Хавьера Мендосы и въехал на мост через Снейк, направляясь к пыльным улочкам Окраины. Шериф решил подъехать по Второй улице к дому Хурадо, посидеть перед ним и поглядеть, не надо ли кому вправить мозги.
Ведь в конце-то концов, сказал себе Вэнс, работа шерифа и состоит в том, чтобы держать хулиганье в узде. Через год к этому времени он уже не будет шерифом, а значит, можно с чистой совестью дать себе волю. Припомнив, как Селеста Престон командовала им, будто мальчишкой на побегушках, Вэнс скривился и поехал быстрее.
