Злодеяния арестованной на паперти собора Нотр-Дам Катрин Монвуазен, урожденной Дезейе, далеко превосходили подвига маркизы-отравительницы Жанны де Бренвье, которую бравый полицейский в свое время сумел извлечь из святых стен Льежской обители. На совести дородной красавицы, представшей на сей раз перед судом, были такие подвиги, что даже королевскому юристу метру Ларейни пришлось, дабы унять тошноту, прибегнуть к флакону с нюхательной солью.
Пристально вглядываясь в измученную пытками подсудимую, чье некогда роскошное, стоившее 15 тысяч ливров платье было изодрано, запачкано кровью и нечистотами, Габриэль Никола Ларейни машинально перелистал лежащие перед ним протоколы. Собранных следствием материалов было более чем достаточно, чтобы без лишних слов передать ювелиршу Монвуазен парижскому палачу.
В ее саду в Сен-Жермене было найдено 2500 закопанных детских трупиков и неразвитых эмбрионов, а изъятого при обыске крысиного яда вполне хватило бы, чтобы отправить на тот свет добрую половину мужей, наскучивших своим женам. Однако не заурядные отравления смущали метра Ларейни и уж тем более не подпольные аборты. Особая деликатность процесса заключалась в том, что клиентками Монвуазен состояли особы с очень громкими именами. Ее услугами пользовались, например, герцогиня Орлеанская, герцогиня Бульонская и сама маркиза де Монтеспан, заступившая вместо постригшейся в монахини Лавальер.
Могущественная фаворитка, подарившая его величеству четырех детей, сама переживала теперь трудный момент «смены караула».
Последний раз палата собралась 21 июля 1682 г. после уже проведенных 210 заседаний и вынесла решение о судьбе 442 обвиняемых. Сам Людовик повелел, чтобы не было никаких скидок на личность, положение или пол.
Мадам Савиньи, питавшая большое пристрастие к таким театральным постановкам, уже летом 1676 г. присутствовала при казни маркизы де Бренвье, которая отравила отца и двух братьев, а также Бренвье, которая, как она пишет, отдала душу дьяволу. А дочь Монвуазен, Маргарита, еще больше рассказывала насчет делишек своей матери: каждый раз, когда Монтеспан что-то мучило и она опасалась потери монаршей милости, Монвуазен должна была принимать меры.
По ее указанию священник читал молитвы, а она в это время месила тесто из всевозможных ингредиентов, как, например, шпанские мушки, кровь летучих мышей и т. д., которое во время мессы подкладывалось под чашу и освящалось священником, а затем подмешивалось в пищу королю.
Монвуазен неоднократно носила маркизе любовный порошок в Сен-Жермен, Версаль или Кланьи, а также посылала его с камеристкой Монтеспан. Маргарита Монвуазен даже сама передавала ей такой порошок в церкви Августинцев на пути в Сен-Клу. Связь маркизы с колдунами началась одновременно с любовью к королю. В 1667 г. она познакомилась с магом Лесажем и священником Мариэттом. У алтаря в глубине небольшой каморки Мариэтт в монашеском облачении повторял магические заклинания. Лесаж пел католический гимн «Приди, творец», после чего монах читал Евангелие над головой Монтеспан, которая повторяла заклинание против Лавальер.
Маркиза также говорила: «Я молю о дружбе со мной короля и дофина; чтобы они приняли меня, а королева осталась бы бездетной; и чтобы король дал мне приют и довольствие; и чтобы все, о чем я их прошу, выполнялось. И чтобы мои родственники, мои приближенные и мои слуги были им по душе, чтобы наш повелитель любил их и оказывал им внимание. И очень прошу, чтобы меня допускали на заседания Государственного Совета, чтобы знать, о чем там идет речь; и чтобы дружба была крепче, чем когда бы то ни было, и король оставил бы Лавальер, не оказывал бы ей больше никакого внимания, изгнал королеву, а я заняла бы ее место и смогла бы выйти замуж за короля».
«Заклинаю, заклинаю, заклинаю!» – словно в горячке, твердила отвергнутая метресса заклинание любви:
«Заклинаю, чтобы Людовик соединился с Франсуазой так же, как соединены огонь, воздух и вода с землей, и чтобы помыслы Людовика направлялись к Франсуазе, как лучи солнца направляют свет мира и его добродетель; и чтобы он, Людовик, создал ее в своем воображении и взгляде так, как небо создано со звездами и дерево – со своими плодами.
