В отличие от Платона, Аристотель хочет рассмотреть не идеальную конституцию, но наилучшую при данных условиях и обстоятельствах (την εχτών υπο-χειμενων αριστην). Οоэтому он не ищет, подобно Платону, одного идеала, который подходил бы ко всем действительным государствам. Это столь же немыслимо, как найти одно платье, одно лекарство, одну диету для всех тел. Не идеальную конституцию нужно искать, а ту, которая всего лучше при данных условиях; надо считаться с наличными социальными, политическими, экономическими и культурными факторами. Поэтому, если истинная монархия и истинная аристократия, как господство лучших, господство добродетели, и представляются Аристотелю идеалом, то на практике наиболее целесообразной конституцией он признает умеренно-демократическую республику (πολιτεια).
Как во всем лучшем есть середина, так и в государстве счастье наиболее обеспечено там, где нет ни чрезмерного богатства, ни чрезмерной нищеты, ни многочисленного пролетариата, ни чрезмерно влиятельных богачей, но где люди среднего состояния (οι μεσαι) οреобладают по числу и значению. Μεσοζ βιοζ – λучшая жизнь, μεση πολιτεια – νаилучшая из существующих конституций. Ее существование наиболее обеспечено от революций и переворотов, ибо ее элементы более уравновешены, чем в других – односторонних формах. Поэтому в ней царит и наибольшее согласие.
Рассмотрев таким образом действительные политические формы, Аристотель развивает план образцового, идеального государства. Такое государство представляется ему прежде всего греческим республиканским полисом. Оно представляется философу греческим потому, что, по его мнению, только эллины способны соединить свободу с порядком, мужество с культурой. Оно представляется ему республикой, и притом республикой аристократической, потому что трудно рассчитывать на появление героя, которого бы все граждане добровольно признали монархом. Наконец, оно представляется Аристотелю городом – πολιζ – οотому, что совершенное государство как самодовлеющее и должно грешить излишней величиной; оно должно быть удобообозримо – ευσυνοπτοζ, χтобы в нем царил легко охраняемый порядок и согласие.
Граждане участвуют в управлении, в суде, в войске; но из числа полноправных граждан исключаются купцы, ремесленники, земледельцы. Ремесло и торговля для Аристотеля – низкие занятия, несовместимые с политическою добродетелью; земледелие также отнимает необходимый для нее досуг. Поэтому земля обрабатывается рабами или оброчными периэками, а недвижимая собственность находится частью в руках государства, частью в руках полноправных граждан (πολιται), χтобы они имели нужный достаток для развития в себе добродетели и для попечения о государстве. С другой стороны, эти граждане воспитываются государством; Аристотель развивает подобный педагогический проект общественного воспитания граждан, сходный во многом с проектом Платона (цель этического и теоретического развития посредством эстетического воспитания).
Школа Аристотеля строго придерживалась начал учителя, за исключением некоторых единичных отклонений. Направление ее было по преимуществу научное, естественно-историческое. Самый знаменитый из перипатетиков был Феофраст, преемник Аристотеля, 30 лет стоявший во главе школы. Другой ученик, товарищ Феофраста, Евдем, «вернейший» из последователей Аристотеля, был известен как ученый историк наук и как истолкователь сочинений своего учителя. Он открывает собою бесконечный ряд его комментаторов. Оригинальнее были Аристоксен и Дикеарх, сохранившие некоторые пифагорейские элементы в школе Аристотеля, и Стратон – физик, ученик Феофраста, отвергавший νουζ, κак самостоятельное сверхприродное начало, и постольку приближающийся к натуралистическому монизму стоиков.
Третий период развития греческой философии
Третий период развития греческой философии, обнимающий собой учения, возникшие после Аристотеля, есть наиболее продолжительный по времени.
Он существенно отличается от обоих предшествовавших периодов решительным преобладанием практических задач и практических интересов над теоретическими. Физика и метафизика отступают на задний план; знание, которое Сократ, Платон и Аристотель считали целью само по себе, высшим благом, теряет самостоятельную цену помимо того, что оно может дать для жизни. Этика господствует и становится философией по преимуществу. Философия уже не есть исследование сущности вещей: истинная мудрость есть та, которая делает истинной нашу жизнь, делает нас счастливыми, дает нам высшее благо. Не то, что суть вещи сами по себе, а то, как они к нам относятся, – вот главный, существенный вопрос философии. Поэтому она все более и более стремится стать нравственным учением, дающим нормы, правила человеческой жизни (regula vitae): она есть lex bene honesteque vivendi, Studium virtutis, как определяет ее Сенека, наука счастья, как определяет Эпикур; она есть мистическое религиозное учение, как понимали ее позднейшие мистики – неопифагорейцы и неоплатоники.
