– Я упомянул Марбелью, Майки, я просто упомянул. Марбелья всего лишь один из курортов, где мы могли бы определиться…
– Определиться по прибытии! Обалдеть! Об этом ты тоже ничего не говорил! Скорее всего, нас засунут в какой-нибудь отстойник за километры от пляжа, ни наркотиков, ни клубов, вообще ни хера там нет! Дерьмо! Почему мы тебя все время слушаем, чучело? Мы могли бы быть сейчас на Ибице!
Том прочистил горло.
– А где вообще эта Нерха?
– Вот именно.
Они закинули сумки в автобус под номером 17.
Но им пришлось разочароваться, когда на борт поднялся их тур-гид. Сидя на заднем сиденье автобуса, ребята пожирали глазами стайку работниц курорта в блестящих мини-юбочках, обменивавшихся сплетнями в тенечке. Девчонки из «Санфлайт» – их туркомпании – выглядели потрясно на взгляд Команды алкашей из Уэйвертона. Возможно, это одна из возможностей расслабиться. Однако, когда Давина взгромоздилась в автобус и дала отмашку, их надежды рухнули. Она была толстая и очкастая. Не то чтобы очки как-то могли обломать кайф сами по себе, но за линзами толщиной с кирпич прятались бегающие смущенные глазки мымры, которую жизнь имеет по полной программе.
Радости с Давины было немного, это точно. Ее лекция по ходу поездки только подтверждала это. Она вещала, как учитель, внушающий уверенность и силу, вот только забыла убедить в этом себя. Ее мантра, которая, как она надеялась, познакомит всех присутствующих с экспресс-курсом по достопримечательностям Коста-дель-Соль, даже не долетала до задних рядов, и усталые пассажиры просто пялились в окна на проплывающий пейзаж.
– Я всем говорю, чтобы к испанскому солнцу относились с уважением. Да? Я очень верю в то, что я называю умеренностью. И я также уверена в том, что самый первый день может испортить вам весь отпуск. И я обращаюсь, как мне нравится это называть, ко всей ораве.
Засмеялся только Пастернак. Он просто покатился со смеху – ему она показалась невероятно забавной.
– Отлично!
Давина продолжала давить.
– Завтра утром я проведу что-то вроде… – она обозначила пальцами кавычки, – «неформального междусобойчика» в баре у бассейна, где я пробегусь по некоторым имеющимся у нас в наличии поездкам и экскурсиям по самым доступным ценам, да? И эта неформальная тусовка – прекрасная возможность познакомиться с остальными отдыхающими.
Шон представил этот ужас и сжал кулаки. Хилари глазела в окно, все еще под впечатлением от мимолетного взгляда одного из ребят, что сидели в хвосте автобуса. Какой красавчик! Она позавидовала той счастливице, которой повезет его окучить во время отдыха.
– Итак, я уверена в том, что в первый день надо расслабиться и отдохнуть, и именно поэтому я устраиваю неформальную встречу у бассейна в одиннадцать часов для всех сонь, которые только и мечтают прилечь. Помните, что это ваш первый день и что здесь ОЧЕНЬ жарко, да? Каждый раз я всем говорю, что в первый день… – она сделала паузу, чтобы добавить значимости тому, что собиралась им выдать, – надо быть поаккуратнее, да? Желаю вам потрясающего отдыха.
Пастернак с энтузиазмом зааплодировал, выдернув Шона, сидевшего через три ряда от него, из его фантазий. Шон потерялся в охряных сьеррах, чье великолепие привело его в возвышенное состояние, и он мысленно вернулся в молодые годы. Прекрасный вид за окном, поля и в особенности горы вызвали у него животную радость, чувство собственной исключительности, которое уже тогда, подумал он, отметило его как человека, призванного работать с естественными, природными материалами. У него поднималось настроение. Вся злость и расстройство оставались позади с каждым новым изгибом дороги и очередным видом гор впереди.
В те первые месяцы, когда с него наконец сняли «воротник», он вернулся к необъятным ландшафтам в попытке снова ощутить эту необузданную, полную надежд детскую свободу. Казалось, что он больше никогда не сможет работать каменщиком – во всяком случае, на прежнем уровне. Пошли слухи, что глаза Шона и его нетвердая рука уже не потянут ту сложную работу по камню, которой он славился. Когда он пришел устраиваться на работу в «Керк касл» вскоре после травмы, то сразу понял по нервной походке и бегающему взгляду управляющего, что тому уже что-то нашептали.
