Радовала её взгляд резная мебель из тёмного ореха и удобная обстановка комнаты. Приходилось ей посещать и самые шикарные особняки города и, тем не менее, скромная комната бабушки казалась Наде самой красивой и светлой, пропитанной благоуханием домашнего уюта и душевной близости родного человека. Эта комната была предметом приятных воспоминаний всю её жизнь.
У окна – овальный стол с тёмной ажурной скатертью, высокое зеркало с приставным столиком, широкий комод, небольшой столик на широкой резной ножке у кровати бабушки, в том же стиле этажерка у Надиной кровати, небольшой диванчик, лёгкие кресла с подлокотниками. Красивая пальма с листьями, похожими на веер. Люстра с шестью свечами, тройной подсвечник, на столе самовар на серебряном подносе. Одна стена украшена красивым белым изразцом печи, противоположная – висячими резными часами с мягким боем через каждые полчаса.
В углу – красивая икона в серебряном окладе. Еще несколько икон на комоде с яркими красками, тёмные, но с не менее выразительными ликами.
На стене, написанный маслом портрет бабушкиного отца и Надиного прадедушки Константина Ивановича. Надя много слышала о нём от своих родственников.
Он был главой большой семьи. Как говорила Кока: «Сорок человек за стол садились». Это вместе с приказчиками и старшими мастерами, так тогда было принято трапезничать.
Под впечатлением этих рассказов лицо его строгое, но не лишённое доброты, всегда внушало уважение и казалось примером справедливости.
Наде одной разрешалось открывать и смотреть довольно большую и бережно хранившуюся, как и у многих женщин того времени, заветную бабушкину шкатулку. Было очень интересно перебирать её содержимое. Там были разные любопытные серебряные безделушки, брошки, кольца, старые часы, кружева, необыкновенной формы салфеточки, письма. Иногда Надя расспрашивала об этих вещицах бабушку, и та с удовольствием окуналась в свою прошлую жизнь:
– Вот эта брошь тонкой работы – от маменьки, это ажурное серебряное колечко подарено на первое причастие папенькой, часы тоже остались после него.
В шкатулке находились разные бумаги и копия дедушкиного завещания, паи каждого из сыновей. Раньше Надя мало обращала внимание на содержимое этих бумаг, но уже в 10-летнем возрасте прочитала их и почувствовала некоторую обиду за своего отца. Родители и сама Кока тогда были для нее лучшими людьми на свете. Магазин был завещан старшему сыну Валентину, все находящиеся в банке деньги поделены между дедушкиными детьми и бабушкой, но не равными долями. Валентину – большая их часть, 25 тысяч, Георгию – 15 тысяч, Петру – 10 тысяч рублей. Бабушке был завещан родительский дом.
После октября 1917 года магазин был национализирован, эти паи ничего не стоили, но Надю беспокоила эта, как ей казалось, несправедливость.
Однажды она спросила об этом бабушку.
– На то была воля Александра Ивановича, – сказала она. В голосе её Надя почувствовала полное согласие со своим мужем.
В семье голос бабушки был очень весом. Сыновей своих она называла только ласковыми именами: Валенька, Егоренька, Петенька. И они слушались её беспрекословно.
Наде нравилась удивительная чуткость бабушки в общении с людьми, независимо от их имущественного положения.
Служащие и рабочие в магазине мужа относились к ней с уважением, не только как к хозяйке, но и как к доброму человеку. Часть своего дохода, когда магазин принадлежал семье, она постоянно расходовала на помощь людям. Когда её двоюродная сестра овдовела и осталась без средств с пятью детьми, на сбережения бабушки все дети получили образование и специальность для самостоятельной работы. Неимущим невестам бабушка дарила приданое. Помощь бедным была частью её жизни.
Кока очень любила своих внуков. В её доме и семье Петра Александровича благополучно родилось и выросло восемь детей, среди них – двое близнецов. Хозяйством занималась Кока. В доме были кухарка, кучер, горничная и дворник. Всех нужно было правильно организовать, потребовать должного исполнения работы, накормить, напоить. При этом, при её искренней доброте, ни одна копейка в доме не была истрачена без пользы или с расточительством.
