Джои сообразила, что может хоть весь остаток жизни симулировать интерес к интересам мужа – ему это все равно по барабану. Так какого черта он на ней женился? Она собиралась задать ему этот вопрос, гуляя по «Герцогине солнца» в ту последнюю ночь, но затем передумала. Сизые облака и морось нагоняли тоску, и Джои мечтала добраться до каюты и рухнуть в койку.
Она смотрела в сторону Африки, думая бог знает о чем, и тут Чаз что-то уронил – кажется, ключ – и наклонился подобрать. Джои возмутилась, когда его влажные руки обхватили ее лодыжки, – она подумала, что он собирается развести ей ноги пошире и по-быстрому перепихнуться. Чаз любил секс под звездами на скорую руку. Но она никак не ожидала, что он выкинет ее за борт.
«Говнюк, ничтожество, – думала Джои. – Из-за него я, обгорелая, полуослепшая и в бреду, вцепилась в эту самую ебаную акулу, которая пыталась меня сожрать… Полный бред, а значит, я умерла или к тому близка… Он знал, что не сможет прибрать к рукам деньги, даже если со мной что-то случится. Он с первого дня знал, что моенаследство неприкосновенно. Так на черта он это сделал?»
Это какая-то бессмыслица, считала Джои Перроне. Все это.
Чаз; ленивая, сладко пахнущая, шершавая акула; чайки, что орут над головой, – умереть спокойно не дают человеку.
И чух-чух подвесного мотора, тихое, все громче; хлюп-хлюп волн о… неужели о борт лодки? «Не верь ушам своим, – сказала себе Джои. – Откуда тут взяться лодке?»
Бессмыслица. Бессмыслица – далекий голос, зовет ее, мужской голос, уговаривает не сдаваться, держись, милая, еще минутку.
А потом тот же голос говорит все в порядке, держу, отпусти это, давай, отпускай!
Что-то подняло ее, будто она легка и воздушна, как пузырь. Прозрачные капельки текли по ее голым ногам, она возносилась над водой, и ее ступни ласкала пенная оторочка волн.
Затем пришли обволакивающее тепло, запах сухого белья и сон, глубокий как смерть.
– Не двигайся, – произнес мужчина.
– Где я?
– В безопасности. Постарайся лежать смирно.
– А акула? Она меня покусала?
– Какая еще акула?
– Та, за которую я держалась, когда ты меня нашел.
Мужчина тихо засмеялся:
– Это был тюк с марихуаной.
– Да ну тебя.
– Шестьдесят фунтов отборной ямайской травы.
– Великолепно. – В бреду она приняла пеньковый мешок за акулью шкуру. – Где я? – опять спросила она. – Я ни черта не вижу. Что у меня с глазами?
– Опухли и не открываются.
– От соли? Скажи мне, больше ничего не…
– И от ожогов медуз, – прибавил мужчина.
Джои осторожно коснулась пылающих век. Должно быть, когда она дрейфовала, ее мазнул по лицу португальский военный кораблик[10].
– Через день-другой поправишься, – пообещал мужчина.
Джои ощупала себя под одеялом. Вроде на ней флисовый пуловер и хлопковые треники.
– Спасибо за одежду, – поблагодарила она. – Или я должна сказать спасибо вашей жене?
– Это одежда моей подруги.
– Она сейчас тут?
– Уже много лет ее не видел.
Так они одни – Джои и незнакомец, который ее спас.
– У меня в голове до сих пор шумит океан, – пожаловалась она.
– Это потому что он прямо за окном. Ты на острове.
У Джои не было сил испугаться. Ей нравился голос. Судя по всему, человек – не психопат и не сексуальный маньяк. С другой стороны, у нее имелся опыт ошибочных первых впечатлений.
– Садись, – услышала Джои. Запах лимона, вкус крепкого горячего чая – мужчина поднес чашку к ее губам. Она выпила все до капли. На очереди овощной суп, и его она тоже прикончила.
– Хотела бы я посмотреть, как ты выглядишь, – сказала она, – учитывая, что меня ты видел всю целиком.
– Уж прости, но такой я тебя нашел. «Закоченелой, голой, верхом на тюке с марихуаной», – уныло подумала Джои. От теплоты супа ее затрясло, и на секунду Джои испугалась, что ее вырвет. Мужчина забрал чашку и уложил ее голову на подушку.
– Спи дальше, – приказал он.
– По-моему, пахнет мокрой псиной.
– Точно. Он настоящая заноза в заднице, но женщин почти никогда не кусает.
Джои улыбнулась – оказалось, больно: лицо разодрано и стянуто.
– А он какой? – умудрилась спросить она.
Мужчина свистнул, и Джои услышала проворное клацанье собачьих когтей по деревянным половицам. Холодный мокрый нос ткнулся ей в шею. Она успела погладить пса по голове, мужчина свистнул опять, и пес убрался в невидимый угол.
